с дочкой по зеркальцу. Дома считает казну Василий – не прогадал, есть навар. На билет до Москвы и обратно хватит, на следующей неделе. И на чебурек, а то и на шаурму с хачапури – хотца же попробовать непривычного. И на хлеб для коровушки осталось, детям на сникерсы, жене на леванте. Спит Вася, а мимо его избы пьяный мужик деревенский бредет. Взял с дороги камень и запустил в стену Васиного жилища.
– У, куркуль мамоновский, спекулянт московский. Раскулачу я тебя скоро!
***
…Как пришла весна ясноглазая, зазвенели ручьи переливчатые, запели пташки веселые, забегала по огороду Васина жена Наталья, забегал вслед за ней Вася, стали они теплицу ладить, жизни весенней радоваться – тут и приключилась им беда.
Стоят у порога двое. Мол, судебные приставы. Пришли описывать ваше имущество, гражданин Куликов.
– Как? За что?!
– А вы лучше нас должны знать. Долгов наделали, а не платите.
– Кому?! Нету у нас долгов!
– Есть. Суд был, все решил еще в прошлом году. Вот исполнительный лист на сто тысяч рублей. Двадцать тысяч мы у вас на счету нашли, сняли, а остальное будете покрывать своими ценными вещами. Телевизор возьмем, компьютер, если он есть – словом, технику и драгоценности. Продадим для покрытия долга, вполцены конечно.
Хмурые приставы – видать, самим это дело не нравится, да служба такая.
Рухнул Вася на крыльцо, а на него упала и жена Наталья. Дети заплакали.
– Да покажите хоть, в каком документе указано, кому я такие деньжищи должен, за что? – взмолился Вася.
– Вот постановление судебное. Фирма «Ротанк», Санкт-Петербург. Товар у нее брали?
– Нет, клянусь! Впервые такое название слышу! Я и в Питере сроду не бывал!
– Вот и обманываете. Суд был в Питере, езжайте, разбирайтесь.
И пришлось Васе поутру ехать в район к юристу, а от него сразу на вокзал, брать билет на ночной питерский поезд. Провожала его жена со слезами и молитвами:
– Васенька, береги себя в этом Питере страшном, незнаемом!
Да, предстояло Васе Куликову познакомиться с мамоной питерским. Вступить в схватку с ним, за свое кровное добро-имущество, да за честь свою купеческую.
…Вот он, вокзал – Московский в Питере. Вот нужный проспект, нужное здание. Это суд его, где надобно подать апелляцию. Все Василий Петрович сделал, как юрист районный его научил. Написал, оплатил, сфотографировал. Словом, приняли у него апелляцию, когда он правильно на третий раз бумаги в стопке сложил, справки да челобитную свою. И поехал он радостный домой.
– Судьи напутали! Договор купли-продажи не мой, подписи не мои, адрес – не наш вовсе. Никакого корму я у Ротанка этого не брал, в долг будто бы. Все разъяснится. Есть правда на земле! Апелляция!
Надышавшись Питера, ходит Вася бодро, жена со спасенного телевизора пыль смахивает, дети опять чупа-чупсу просят. Вот и письмецо казенное пришло из суда: