больше зарабатывает. У него в кузне целый склад готовой продукции. Приходят со стройки, он достаёт из заначек строительные штыри, дверные накладки, крючки, петельки. Спрашиваю: «Когда сделал?» – «Какое тебе дело! Человек расписался, что принял работу – чего ещё надо!»
– А как он объясняет эти чудеса?
– Говорит, после работы приходит и куёт.
– Ну врёт ведь!
– А как докажешь, что врёт? А вон и Зинка идёт!
Действительно, Ковылина в летнем платье без рукавов с бледно-розовыми цветочками по белому полю, шла по дороге к избушке. Невозможно было не залюбоваться. Какая стройность, какие ножки! Создал же бог такую красоту!
– Зина, я выжимной подшипник взял, запиши на трактор Латарева.
Лукашов отдал ключи и, не без усилия оторвав от неё взгляд, отправился восвояси, а я поздоровался и спросил, все ли замки на складах целы.
– Не знаю, ещё не смотрела, – был ответ.
– Давайте проверим.
– А что, Владимир Александрович? В чём дело?
– Вчера дети купались на речке с камерами.
– Лизичата, что ли?
– Они.
– Вот, черти… Сейчас, надену халат…
Мы пошли к сараю, в котором хранились шины.
– Ну вот, – сказала Зинаида Алексеевна, подёргав замок, – висит. И накладка целая.
– Может доску оторвали?
Обошли вокруг склада, проверили доски.
– И стены целы, – обрадовалась кладовщица. – Наверно не мои камеры. Мало ли их по совхозу валяется!
– Давайте всё же заглянем внутрь.
Зинаида Алексеевна открыла ржавый замок.
В складе было душно, и запах резины особенно густ. Покрышки расположились, как зайцы у дедушки Мазая: стоя ребром, лёжа пластом, громоздясь друг на дружку в величайшем беспорядке.
Солнце заглянуло в приоткрытую дверь и вертикально легло на стену, но я сразу заметил жёлтую горизонтальную линию на колёсах. Взглянув на потолок, я увидел полосу голубого неба. Встав на покрышку, я слегка надавил на лист шифера, и он охотно откликнулся на моё воздействие, приподнявшись над лагой.
– Через крышу залезли! – сказал я. – Посмотрите, что пропало?
– Боже мой! Неужели…
– Что?
– Волговские колёса… Ну так и есть – камеры пропали… О господи!
– На директорскую «Волгу»? – догадался я.
– Ну да! Это же такой дефицит! На днях лично привёз. Сказал: «Храни как зеницу ока!» Хотела же, хотела в избушку закатить! Ой, дура я, дура! Он меня сожрёт!
– Не переживайте. В обед схожу к Лизиковым.
– Да вы их не знаете! Майка гладиться не дастся! – Зинаида Алексеевна была в отчаянии.
– Я и не собираюсь её гладить! Милицией припугну. Как её отчество?
– Майя Никифоровна.
В обеденный перерыв я пошёл к Лизиковым.
Огромный трактор загораживал вид на принадлежавшую им обшарпанную часть дома. Невольно взглянул на номер: тридцать – четырнадцать!
Двор кишел ребятнёй, нетерпеливо суетившейся