Похвальное слово Бахусу, или Верстовые столбы бродячего живописца. Книга третья
визит газетчиков состоялся в обществе старого француза – капитана порта. В разговоре с Чудовым тот посетовал, что умерло-де настоящее парусное мастерство, которое ещё с грехом пополам поддерживается яхтсменами (наверняка старик читал книжку Конрада «Зеркало морей»! ). При этом гость усомнился в умении и способности наших курсантов и команды в целом управляться со снастями и парусами. Нас, дескать, избаловал двигатель, осознание того, что он всегда выручит в щекотливой ситуации, поможет, подставив плечо. «Да, исчезли настоящие марсофлоты!» – якобы заявил он флаг-капитану.
Что до Чудова, то можно лишь гадать, каким был его ответ Фоме, не верующему в нашу выучку, но он ответил словом и, главное, делом, которому, к счастью, способствовал крепенький и устойчивый ветер, задувший в утро отхода с нужного румба. Француз, пришедший проводить баркентины, видимо, полагал, что они воспользуются движками, чтобы покинуть тесную гавань. Так может в этот момент Вадим Владимирович и решил показать и доказать старому моряку, что и мы не лыком шиты, что «у советских собственная гордость» и что они могут иной раз взглянуть на «буржуев» с высоты своих мачт.
…Зрителей – хоть отбавляй. Нам, в свою очередь, предстояло так же безупречно повторить его манёвр.
– Все наверх! – донеслось с кормы. – Паруса ставить!
Люди уже на местах, и командиры мачт сообщают о готовности. Старпом кричит с фор-рубки:
– Фок к отдаче готов!
– Грот готов! – вторит ему Попов, тот же ответ и у Мостыкина о готовности бизани. Хотя он стоит рядом с Букиным, но не жалеет глотки.
– Паруса к постановке изготовить! – рявкает кеп, выставив вперёд, как пушку, жестяной «матюгальник».
– Марсовые к вантам! – тотчас командует Минин. – Па-ааашёл по реям! Отдать сезни!
Все в этот момент заняты только «своим», и мы, расписанные на фок-мачте, не смотрим – до того ли! – что делается на гроте и бизани. Юрочка Морозов, Тавкич первыми бросаются к вантам, за ними устремляются остальные. Последними взбегают на мачту те, кто работает на фока-рее. Для меня и моих курсантов подаётся отдельная команда: «Кливера к постановке изготовить!» Я остаюсь на полубаке, а курсачи лезут на бушприт, снимают чехлы с парусов, развязывают сезни.
– Отдать паруса! – следует общая команда. – Отдать ниралы! Шкоты разнести! – обращается кеп непосредственно к боцману, а тот – ко мне.
– Бом-брамсель к постановке готов! – пищит Юрочка, сбрасывая с рея мякоть паруса.
– Брамсель готов! – доносится с «бабафиги». Все готовы!
– С рей долой! – подводит Минин первый итог, а когда умолкает барабанная дробь подошв на дубовых выбленках, и курсанты замирают у снастей, обращается к корме: – Фоковые к постановке готовы!
И тут же из-за наших спин – новый шквал команд, заставивший напрячься даже зрителей:
– На брасы правые! Пошёл