ненавижу это, – произнёс исламист. – Слабость. Нужна боль, чтобы освободиться… Я ничего не скажу. Уходи.
Он осунулся, вероятно, погрузившись в себя. Я не мог до конца понять того, что услышал: это мог быть бессмысленный бред.
Я толкнул его в плечо:
– Ты должен ответить.
– Жалкие душонки, – араб отпрянул от решётки и стал отползать от меня к дальнему углу камеры. – Ничего не изменится, пока они боятся боли. Это всё.
Я понял, что «говорить» с ним бесполезно. Мы с разных планет. Пытать бессмысленно. Судя по состоянию пленника, над ним хорошо поработали, со вкусом и знанием дела. Так что удивить его вряд ли получится. Только зря потрачу время. Сыворотка правды убьёт его, так как организм предельно изношен. Сдохнет от первой же введённой в «кровь» капли препарата.
Заключённый в соседней камере начал бредить. Он твердил что-то на арабском. Про отца. Или других родственников. Разговаривал с теми, кого здесь нет. Точнее я не разобрал, да и не имело это смысла.
Мне оставалось найти ещё одного заключённого, с которым было связано дополнительное задание заказчика.
– Рядом с тобой должен сидеть сомалиец. Бывший пират, – сказал я в темноту исламисту. Но тот не ответил.
Зато со спины отозвался слабый голос:
– Ты ищешь меня… Меня.
Я повернулся. В решётки камеры вцепились руки чернокожего заключённого. Измождённое тело показалось в свете фонарика. В его лице удавалась различить черты того человека, который меня интересовал. Но сомнение оставалось.
– Тебя зовут Гази Аб… – я сделал паузу.
– Абдалмалик. Это я. Я. Ты пришёл за мной.
– Хочешь уколоться? – я подобрался ближе.
По лицу пленника пробежала болезненная судорога. Он закатил глаза. Затем закрыл их. Иссохшие руки задрожали.
– Нет… – засипел сомалиец и протянул вперёд ладони. Я отпрянул от решётки, и пленник схватил пустоту.
– Ты наркоман, да?
Заключённый кивнул.
– Мне нужна информация.
– Да. Только быстрее. Быстрее, – последнюю фразу он почти прорычал. Неизвестно, откуда у него взялось столько сил. Сомалиец посмотрел на меня с дикой смесью чувств: с ненавистью и отчаянием, с рабской готовностью подчиниться. С полуулыбкой-полуоскалом.
Заказчик заранее сообщил, что объект – наркоман со стажем. Поэтому я захватил с собой дозу синтетического героина, хорошего европейского качества, в упаковке от «EuroPharm GmbH».
Когда фирменный шприц-тюбик блеснул в моих руках, глаза наркомана полезли из орбит. Он как можно дальше вытянул руки, подставляя вены.
– Ты ходил на лодке, арендованной у Мустафы аль-Джибути?
– Так. Всё так. Только быстрее.
– Но он же работал на ЦРУ.
– На них все работали. Какая разница. Ну, давай. Давай, – умолял бывший пират.
Итак, первый контрольный вопрос пройден. Сомалиец не соврал. Признание в работе на приватизированное ЦРУ означало многое. Задавать контрольные вопросы