опасна для жизни. Но если её много, может заразить пустынкой. А еще есть резонанс, который ломает технику и делает бесполезным щит. Так что если на пути рой, его надо обойти или уничтожить.
Подавив в себе желание закончить рассказ чем-то вроде «вот-как-то-так», Хаук развел руками, мол, закончил. И смотрел на Джея теперь ожидающе, борясь с невольным смущением. Джей был удивлен. И это удивление даже льстило. Теперь, когда необходимость подбирать слова и выстраивать из них четкий ответ отпала, Хаук был собой даже горд. Он нисколько не скрывал радости – пожалуй, это первый раз, когда получилось говорить так долго, без поправок и комментариев.
– Да, в целом верно, – легко признал Джей. – Не думал, что ты так легко справишься, молодец.
– Э… – Хаук замялся. Неожиданная и незаслуженная похвала совершенно не грела, и напыщенный шарик гордости быстренько сдулся в изначальную точку. – Это Дэрри все рассказал. Я просто, ну, понял. Он тоже с картинками объяснял.
Бумажка с многострадальными крылатыми кружочками перекочевала к Джею, но тот взглянул на нее разве что мельком:
– Вот как. А меня дождаться никак?
– Ну… Случайно вышло.
На пару мгновений повисло молчание, нарушаемое только мерным стуком – карандаш снова был у Джея и отбивал по столу неровный ритм.
– Ладно, раз ты это понял, давай заканчивать с мошкарой. Время лишним не бывает. Справишься с задачками?
– Постараюсь, – честно ответил Хаук, но непонятно откуда взявшееся давление все не спадало. К счастью, в комнату заглянула Лиза с тарелками, полными горячим и вкусным. Желудок тут же заворчал, напоминая, как нехорошо Хаук с ним обошелся, когда отказался от ужина. Обстановка сама собой разрядилась, и дело, наконец-то, пошло на лад.
***
Новое утро началось слишком утром. Еще до рассвета. Хауку показалось, что он только закрыл глаза, как Джей безжалостно отобрал у него одеяло и поднял на ноги, угрожая незапланированным душем.
Пришлось вставать.
Мошкара все не шла из головы: в качестве задачек Джей подсунул совсем уж странные модели ситуаций, с которыми Хаук справлялся едва-едва. Еще и не со всеми. Последняя даже приснилась. В кошмарном сне Хаука окружали жирные блестящие мухи, вымахавшие почти с броненосцев. Хором диктовали условия и с хрустом жевали фигурки выданных «людей». Один неверный ответ – одна фигурка исчезает в сочащейся слюнями пасти. К концу сна Хаук остался один, сам превратился в вафельный манекенчик и последней отчаянной мыслью пытался найти спасение, чтобы избежать ядовитых клыков.
Передернув плечами, стараясь не думать, откуда у мух взялись клыки и все остальное, он резко включил воду. Вместо привычной утренней прохлады на плечи хлынул кипяток, буквально выжигая мерзкие образы. Новый поворот крана – и вот струи уже ледяные. Контраст помог окончательно прийти в себя, взбодриться, наконец,проснуться к утренней пробежке.
Ведь сегодня он бежит с Джеем. А это другой темп и совершенно другая нагрузка.
Теперь,