я твое «в порядке», – скептически хмыкнул Дэриен. – Но ладно, выше Хаука ты выпендреж не поставишь, поверю.
Джей только пожал плечами, хотя внутренне понимал, что Дэрри полностью прав. Не будь Хаука, и решение вернуться в Пустошь прозвучало бы гораздо, гораздо раньше.
– Тогда держи, – Дэрри передал список, оформленный, впрочем, по всем негласным правилам для заказов. Ну, кроме цены. Бумага шла в ход очень редко, но когда до нее доходило, простым списком не ограничивались, следуя форме.
– Это что?
– Как что: вы же не будете шляться по Пустоши без цели и плана?
– Я продумал уже и маршрут, и план, и цель, – мрачно отозвался Джей, пробегая глазами листок. Дэрри и тут поступил по-своему, так что весь заказ был написан тем самым ненавистным «официальным» языком – половину так просто не вспомнить.
– Отлично! Внесешь изменения – погуляете на денек дольше, тоже полезно. О, забыл… – и Дэрри бодро дописал на обратной стороне еще пару позиций.
– Ну, знаешь… – бессильно вздохнул Джей, понимая, что в этом послать он может кого угодно, но только не собственного учителя.
– А, брось. Это же очевидный взаимовыгодный контракт. Мне – ингредиенты, тебе – занятие. Вот и займись!
– Смотрю, за годы в Мидори в тебе проснулась торговая жилка.
– Ха! Не зря ж я столько лет в деле?
Джей еще раз выразительно вздохнул, но сочувствие в Дэрри, увы, не проснулось. Пришлось брать бумажку и идти строить новый маршрут. Заодно менять и все остальное. С одной стороны, предложение Дэрри шло только на пользу: Джей не мог не признать, что задание вышло и к месту и в тему – самое то. Учитель прекрасно знал, с чего начинают в степях. Но с другой, нагрузку Хауку придется неплохо так увеличить, чтобы нагнал. Заглядывать к норникам Джей в этот заход не планировал.
Глава 6
Купол остался за спиной, отсекая яркость Мидори, чистый воздух и ту особенную атмосферу, какую не встретишь ни в одном другом городе. Джей не торопился садиться на «летучку», и Хаук молча шел рядом, пытаясь понять, что же он чувствует.
После долгой разлуки Пустошь встретила… как мать. Как дом. Как семья, в которой ты самый младший и беспокойный, но оттого и любимый. Конечно, некогда сбежавший ребенок не мог знать всех этих чувств, но необъяснимая теплота в душе казалась похожей. Ведь едва переступив незримую черту, Хаук почувствовал себя там, где он должен быть.
– Это тоже зов Пустоши, – голос Джея мягко вплелся в мысли, и слова не сразу прозвучали именно словами учителя. – После первого серьезного похода он настигает по-разному: кого-то тянет вернуться, кого-то мучают кошмары, некоторым достается все сразу или что-то еще. Через некоторое время это проходит. Но если ты выйдешь в Пустошь снова, она уже не отпустит. Станет родной. Потому мы рады возвращаться в города или к семьям. Но и рады снова оказаться здесь, сколько бы боли ни испытали. Если ты долго пробыл под куполом, это чувствуется особенно сильно.
– А как же Дэрри? – тихо спросил Хаук. – И Лиза? И другие бывшие «внешние»?
– Они