вдвоём и никого чужого.
Не отпускай, держи меня, держи!
Пускай вокруг лишь сны и миражи,
Молю тебя: «Кружи меня, кружи»,
За взгляд один я жизнь отдать готова.
А воздух здесь – пьянее, чем вино.
Нам быть так долго рядом не дано,
Но знаешь – я люблю тебя давно,
И срок измеришь разве что веками.
Метелью заметает города.
Ты помнишь – я люблю тебя всегда,
И оттого в любые холода
Тянусь согреть – душою, не руками.
Рождает небо новую зарю,
Я снова слишком много говорю,
Но прикоснись – и я уже горю,
Дыша тобой, сбежав из пут неволи.
Молчание – русалочкина грусть,
Я онемею после – ну и пусть,
Но хоть на миг к груди твоей прижмусь,
Сойдя с ума от радости и боли.
А музыка несёт нас ввысь – до слёз,
И отступают вьюги и мороз,
И в небесах раскаты вешних гроз
И радуги дорога в бесконечность.
Пусть под ногами – острые ножи,
Влюблённая, не ведаю я лжи,
И потому – кружи меня, кружи,
Ведь до утра у нас с тобою – Вечность.
Любовь растёт из радости и боли
Любовь растёт из радости и боли,
В прощении находит благодать,
Крепчает с каждым новым пудом соли
И дарит, не стремясь обратно взять.
В ней всё: и смех, рассыпавшийся звонко,
И грусти невесомой тишина.
Она светла улыбкою ребёнка
И нежностью бескрайнею сильна.
Через неё Богов познали люди,
Поднявшись над пучиною страстей.
Но никогда любовь терпеть не будет
Неверья, равнодушья и цепей.
Там, над озером слёз
одна старинная легенда
Первым был поцелуй и последнею – битва была.
Так, воюя спиною к спине, прорастали друг в друга.
Не дрожала рука – точно в цель улетала стрела,
И не тяжек был меч, разрубающий вражью кольчугу.
Тетива, как струна, оборвалась, издав тихий стон.
Не дрожала рука – отчего ж сердце горестно сжалось?
Бросив лук, обернулась, – а друг уже насмерть сражён.
Вот и всё. Кончен бой. Ни минуты на жизнь не осталось.
В дальний путь уходя, он поймал её взгляд на лету,
Как тянула к нему безоружно-доверчиво руки…
…А потом им всё грезился луг и ромашки в цвету —
Дивный, сказочный мир, где нет места войне и разлуке.
Там, над озером слёз, нынче горы собрались на пир.
Застелила Зима белой скатертью лёд перед ними.
Только волны да лес знают тайну про солнечный мир,
Да реки родники помнят чьё-то забытое имя.
На верхней ноте
Лунным Сонатам
Данo не каждому уйти
На самoй верхней, чистой ноте.
Пока не сгинули в дремоте
Ни сны, ни строки, ни пути —
Не вoцарится