на свободе. Шибаевский табун ходил довольно далеко, верстах в пятнадцати от усадьбы, и мы с Сахновским поехали туда в линейке. Среди холмов, ложбин и оврагов, промеж золотистых полей и местами поросших кудрявым кустарником пригорков ходил табун рысистых маток. Над сонной речонкой, по пологому склону бугра, были устроены пригоны, и там все лето укрывался от жары табун маток, который остальное время и днем, и ночью ходил на пастбище. Долго вместе с Сахновским бродили мы по табуну, и здесь Каша мне еще больше понравилась. Куда ни посмотришь, а перед глазами все она, и я не мог ею налюбоваться.
«Ну, Яков Иванович, кого выбираете?» – спросил меня Сахновский. Я ответил, что Кашу. Сахновский одобрил мой выбор, сказал, что это одна из лучших кобыл у них в заводе, и добавил: «Нечего делать, дал слово уступить кобылу на выбор – и уступлю!» После этого он снял шапку, перекрестился, обнял меня и тут же поздравил с покупкой замечательной кобылы, добавив, чтобы я ее берег всячески и что от нее я отведу знаменитых лошадей. Цена кобыле оказалась 900 рублей, то есть та же, что Гичке и Струе! Это была исключительная любезность со стороны Сахновского, ибо я думал, что за Кашу он спросит тысячи три или четыре.
С. Ворошилов. «Каша» (Литой – Комета), р. 1894 г., вор. коб. зав. П. Г. Миндовского
Каша (Литой – Комета), вороная кобыла, р. 1894 г., завода П. Г. Миндовского. Не бежала, но, по словам Сахновского, готовилась на Дерби, ехала очень резво, но сломалась. Сахновский утверждал, что Каша была резвейшей кобылой и кандидаткой на выигрыш Дерби. Лишь несчастный случай якобы помешал этому. По себе Каша была исключительно хороша и правильна. Я считаю ее одной из наиболее совершенных кобыл, мною когда-либо и где-либо виденных. Росту в ней было четыре или четыре с половиной вершка. Масти она была вороной, лысая и имела три ноги белых: обе передние – выше половины пясти, а левая задняя по скакательный сустав была неровно бела. Голова у Каши была сухая, прямо скульптурная, с широким лбом и умным, добрым глазом; шея превосходная по выходу и рисунку и с небольшим гребнем; спина короткая, прямая, связка богатая. Ноги были сухи, и она исключительно правильно стояла, особенно при этом бросались в глаза короткая, но правильная бабка и короткая пясть. Кобыла была достаточно глубока, но не так низка на ногах, как некоторые другие рысистые матки. Каша была не только хороша по себе и породна, но и чрезвычайно изящна. Она очень напоминала Красу, свою бабку со стороны отца.
Краса 5.12 (Закрас – Ходистая), р. 1866 г., зав. М. С. Мазурина
Если сравнить ту фотографию Красы, где она изображена в «американке» с высокими колесами, с фотографией Каши, воспроизведенной в альбоме Максимовича, видно, что у обеих кобыл общая и крайне характерная линия верха и какая-то особая, им одним присущая округлость форм. Это не те неприятные закругленные формы, которые многими знатоками совершенно справедливо