дожить до утра, – ответил Николай.
Мы отъехали недалеко, когда ночную тишину прорезал крик. Это кричал оставленный нами полицейский.
– Что с ним могло случиться?– обратился я к Николаю, – Вы знали, что ему что-то угрожает?
– Конечно, знал. Трудно уцелеть ночью в степи в луже своей и чужой крови ди еще и с мешком наркоты. Шакалы на четырех и двух ногах всегда идут по следу хищников. Не думай об этом, сказал Николай.
Оставшуюся часть дороги мы ехали молча.
Вдали мелькнули несколько огней Мы приближались к кемпингу. Рассмотреть что-либо в темноте было трудно. Строения возникли перед глазами лишь тогда, когда мы почти вплотную приблизились к ним.
Единственная лампочка освещала вход в длинный деревянный дом, рядом с которым стояло несколько машин.
Только сейчас я почувствовал, как затекла моя спина и ноги. Казалось, что еще немного и я навсегда останусь, как в детском стишке, скрюченным человеком со скрюченными ножками, обреченным гулять целый век по скрюченной дорожке.
Я вылез из кабины вслед за Николаем и поднялся за ним вверх по крыльцу.
В вестибюле, выполнявшего функции прихожей, гардероба и рецепшена, было пусто. За стойкой вглубь дома шел длинный коридор с рядом дверей. Николай постучал по стойке. Из одной из дверей вышла заспанная молодая женщина в запахнутом помятом цветастом халате, с трудом прикрывавшим необъятную грудь, лежащую на выступающем животе. Зевая, она открыла ящичек, висящий на стене, достала оттуда ключ и бросила его на стойку.
– Свободная койка только одна,– произнесла она медленно, растягивая слова. Казалось, что она не закончила предложение и должно быть продолжение, но она молчала.
Николай, видимо, зная правила разговора , сказал:
– На койку положишь моего друга. Плачу дополнительно еще косарь – тебе на помаду. Поищи для меня что-нибудь: устал, как собака.
Женщина молча посмотрела в ящичек и достала оттуда еще один ключ и снова молча бросила его на стойку.
Потом повернулась, чтобы уйти. Проходя мимо окна, она повернула голову в его сторону и приостановилась. Ее сонливость мгновенно улетучилась.
– Это твоя колымага?– спросила она, указывая на агрегат, стоящий прямо под фонарем напротив окна.
– Да, моя уже лет пятнадцать,– подтвердил Николай.
– Тебе лучше на ней не светиться: часа полтора назад звонили из полиции и приказали сообщать о ней где бы она ни появилась. Что ты там натворил? – спросила женщина.
Не дожидаясь ответа, она, поразмыслив несколько секунд, добавила:
– Иди за мной. Если ты перешел дорогу Дедушке Максу, то ты не такой уж плохой человек. У меня свои счеты с этим старым пердуном.
Николай взял со стойки первый ключ, выданный женщиной, и подал его мне:
– Иди в номер, а я разберусь с машиной. Утром встретимся. У тебя есть чем расплатиться за гостиницу?
Я кивнул. Добрый человек! Представляю, как он был бы удивлен, узнав о моей кредитоспособности в данный момент.
Он