метрах в десяти от нас. Ее фары мигнули в знак того, что и нам надо остановиться.
Поравнявшись с машиной, мой водитель затормозил и приоткрыл дверь. Я заметил, что его правая рука нырнула под сидение, что-то нащупывая там.
Я рассмотрел надписи на автомобиле: это был полицейский патруль.
Мое сознание лихорадочно заработало. Я пытался придумать объяснение тому, откуда взялась огромная сумма денег в замызганной сумке, которая сейчас оставалась лежать вместе с рюкзаком на сидении рядом со мной.
Дверь полицейской машины открылась, из нее с трудом выбрался грузный человек и направился к нашему агрегату. Со своего места сквозь ноги водителя я видел только нижнюю часть его фигуры, чего было достаточно, чтобы понять, что вес этого человека намного превышает 100 кг.
Водитель полицейской машины оставался на своем месте, он продолжал держаться за руль и поглядывал на нашу машину из-под опущенного козырька форменной фуражки. На заднем сидении виднелись еще одна фигура.
Я заметил, что поза моего водителя стала менее напряженной, он осторожно вытащил руку из-под сидения и вышел из машины.
– Здорово, Николай! – сказал полицейский, – Сколько раз я говорил тебе, что не стоит сейчас разъезжать по ночам.
– Здорово, кум,– ответил водитель на приветствие полицейского, – Сам понимаешь: работа ждать не будет.
– Ну, лады, сказал полицейский, – Я тебе одного обдолбанного подсадить хочу. Подобрали в степи еле живого с кучей наркоты. Завтра надо допросить, а делать крюк до отделения не хочется, и так уже пол-ночи ездим. Ты все-равно в город едешь – прихвати его, сдай дежурному.
– Надо, так надо, – без особого энтузиазма произнес Николай.
– Помоги его погрузить, сам он еле ползает,– сказал полицейский.
Николай спрыгнул на дорогу, прикрыв свою дверь. Грузный полицейский открыл заднюю дверь дежурной машины, вытащил обмякшее тело молодого мужчины в наручниках.
То, что произошло в следующую минуту я мог осознать и восстановить в памяти только спустя некоторое время.
Водитель полицейской машины вышел на дорогу, вскинул руку, в которой блеснуло оружие и выстрелил в своего напарника. Грузное тело рухнуло на дорогу. Второй выстрел настиг тщедушного наркомана, который на миг очнулся от забытья и попытался бежать. Третий выстрел предназначался Николаю. Как во сне или в замедленной съемке я видел, как полицейский перевел ствол в его сторону, раздался щелчок. Но прежде, чем прозвучал выстрел, пущенный мною нож просвистел в воздухе и вонзился в руку стрелка. Вот когда пригодилось мое дворовое чемпионство в игре «в ножички»! Убийца выронил пистолет и схватился левой рукой за рукоятку ножа, стараясь вытащить его из раны.
Николай с неожиданным для него проворством метнулся к упавшему на землю пистолету и схватил его. Он прижал дуло к щеке водителя и зарычал:
– Брось нож! Ты зачем убил их? Отвечай, считаю до трех!
– С этим лохом нельзя было договориться,– простонал водитель, отбрасывая нож в сторону и кивком указывая на труп