достоинством – распрямилась… Плечи подобно «мостам» – разошлись, и судья – встал…, со своего майстата.
Окончательно ошеломлённый Хронос Рахмагарр, начал шевелить губами ещё до того, как смог выговорить первое слово. И первое слово его – было:
– Герриахон…, – просипел он. – Магистр, Герриахон?.. – окончательно опешил он.
Грудь правителя Рахмагарра закачалась ещё чаще. Сердце, заколотилось так, что грозилось выпрыгнуть из могучей, пышущей неистовой силой молодой груди.
– О, великие…, – переживая дикий шок, выдавил он, – Сколько же вам, – захлебнулся он собственными эмоциями, – лет…, – выдохнул правитель.
– Я, Магистр Герриахон, – категорически строго говорил судья. – Служу человечеству, уже две тысячи, триста двадцать пять лет. Я имел честь, обучать ратному делу, ещё твоего юного отца – щенок…, – вот тут, он, реально жёстко надавил на крайнее слово. – Теперь, скажи мне – юнец…, – произнёс он, и вдруг, его трон, буквально взмыл в воздух и подлетел к войску Рахмагарра.
Великий судья, и ещё более величайший военноначальник в далёком прошлом – Герриахон, не спеша сошёл с майстата, и крайних три метра, всё так же неспешно, но крайне достойно, подошёл чуть ли не вплотную к молодому Хроносу. Великий Герриахон, воистину оказался великим не только в делах, но и телом. Судья, возвышался на целую голову самого правителя Рахмагарра, не говоря уже о том, как они смотрелись по сравнению друг с другом в плечах.
– Теперь, скажи мне – юнец… Чем сможешь убедить, меня – ты…, – строго заглянув в глаза Рахмагарра, судья «словно взяв за горло саму душу собеседника».
Но в ответ, и без того величественный, ещё более великий в узких кругах – Герриахон, услышал лишь – многозначительное молчание, и содрогающиеся вздохи…
– Я так и знал…, – крайне жестоко, протянул он, «словно медленно просыпая соль, на открывшееся рану собеседника». – Я, всё сказал, – говорил он, неспешно заправляя бороду и снова надевая маску. – Выполнять…, – окончил беседу, грубый, синтезированный голос истинного верховного судьи.
Грозная фигура «великого судьи», вернулась на своё место, тем же способом, что и снизошла к «падшим». И после, снова превратилась в беспристрастную и неподвижную, чёрную «статую»…
– Ступай воин, – равнодушно произнёс судья. – Иди, и покажи своему народу, кем – ты, являешься на самом деле, – (молчание). – Ступай с миром. И помни мой наказ тебе, брат мой. И не только…, – как-то недвусмысленно он уточнил строгим голосом. – А теперь, – кивнул он, – ступай. С миром – к миру. Надеюсь…, – еле слышно пробасил он сам себе под нос.
И тут же, величественный стражник поднял огромный щит, а створы седьмых ворот, плавно – начали распахиваться…
Пустота…
Циклопических объёмов – пустота…, осталась в душе у Хроноса Рахмагарра. Вот и всё, что там осталось после этой краеугольной встречи, без преувеличения – с самой историей, целой эпохой, что запечаталась в одном человеке. Но, это было только начало. Теперь все и всё, зависело только