такое еврейский погром?
До 1905 года погромы организовывались по определенному сценарию. Полицмейстеры инсценировали «возмущенную» евреями народную толпу в виде переодетых в штатское городовых, дворников, а также хорошо оплачиваемых городских люмпенов. Власти, стремясь сохранить внешнее приличие, в события не вмешивались, полиция и войска оставались якобы нейтральными. Разъяренная толпа была как бы выражением народного гнева.
Трусливой, уверенной в своей безопасности толпе, полупьяной, а отчасти совсем пьяной нетрудно было противостоять: она разбегалась при первых выстрелах. Погром происходил таким образом: громилы делились на группы, сравнительно незначительные, и каждая направлялась по отдельной улице. Еврейская самооборона при организованной разведке загораживала погромщикам путь, стреляла в воздух, а иногда и в них. Громилы часто разбегались.
В погромах 1905–1907 годов участие властей носит уже более откровенный характер. Как на юге, так и в других местах погромщики были окружены вооруженной полицией, а иногда и солдатами, которые загораживали путь отрядам еврейской самообороны. Прежний тип самообороны – примитивные группы, вооруженные револьверами, кастетами и ножами, – уже не годился для оказания действительного сопротивления. Надлежащий эффект могла произвести лишь самооборона в виде хорошо организованных вооруженных отрядов.
Новая опасность погромов возникла, когда русская армия начала терпеть неудачи на фронтах Первой мировой войны. Еврейский обыватель считал, и не без оснований, что при любом исходе войны демобилизация армии будет ознаменована погромами.
В годы Гражданской войны погромы входили в быт маленьких городов и местечек, затерянных среди украинских сел.
В крупных городах погромы происходили обычно во время смены властей – гетмана, «добровольцев» и других. Старая власть, которая как-то стабилизировалась и на некоторое время устанавливала «порядок», уходила, а новой еще не было. Этим пользовались остатки военных формирований уходивших властей или первые эшелоны приходящей власти. В то же время не хотели упустить свой шанс местные хулиганы, которым часто помогали и жители окрестных сел.
Каждая волна погромов в местечках приводила к переезду в Одессу беженцев, которые оседали здесь у своих родственников и знакомых. Беженцы считали, что в таком большом городе, как Одесса, они спасутся.
Висевшая над Одессой в 1917 году угроза еврейского погрома, исходившая от многочисленных куреней, окружавших город, не осуществилась, в чем, по мнению видного одесского историка С. Я. Борового, была немалая заслуга Мишки Япончика, который активно участвовал в организации отрядов самообороны. Командиром дружины стал прапорщик Срулевич, позднее эмигрировавший, а начальником штаба – прапорщик, художник по профессии Ц. С. Могилевский-Эмский, ставший после Гражданской войны музейным инспектором одесского губполитпросвета, расстрелянный в 1937 году[17].
Нам представляется,