на улицу. Замелькали на поясах и в оттопыренных карманах револьверы и бомбы… Толпа направилась к близлежащему бульварному участку (Преображенская, 44). Здесь все политические арестованные были освобождены, после чего толпа по Большефонтанской дороге направилась к тюрьме…»[28].
На подходе к тюрьме к демонстрантам присоединилась толпа из четырехсот вооруженных людей. Это были одесские налетчики, спешившие, пользуясь случаем, освободить своих товарищей.
Анулов писал далее:
«…Во главе толпы налетчиков стоял легендарный и неуловимый бандит Мишка Японец, вооруженный, как и все бандиты, с ног до головы.
Толпа потребовала открыть тюремные ворота. Охрана тюрьмы это приказание исполнить отказалась. Тогда толпа разоружила внешний тюремный караул и избила часового прикладом. Кто-то подал мысль – взорвать ворота бомбой. Раздались крики: „Назад! Назад!“. Толпа подалась. Бомбометчик вышел вперед и бросил в ворота гранату Новицкого. Другие последовали его примеру. Ворота рухнули, и толпа хлынула во двор тюрьмы.
В это время к тюрьме начали подходить рабочие с митинга. Их встречал Клименко и пояснял происходящие вокруг тюрьмы события. Решили ограничиться освобождением политических заключенных. Была выделена необходимая группа рабочих. Она и освободила политических. Со своей стороны Мишка Японец освобождал уголовных. Вскоре тюрьма опустела…»[29].
Начальник тюрьмы заперся во дворе в тюремном сарае. Уголовники бросились к сараю, обложили его соломой, облили некоторые места керосином и подожгли.
При штурме тюрьмы были освобождены видные одесские большевики Николай Голубенко[30], Наум Соболь и некоторые другие[31].
Среди освобожденных не было Иосифа Южного-Горенюка – руководителя подпольной партийной разведки в городе. Он был отпущен на свободу за несколько дней до этого за полученное от подполья взятку в 30 000 рублей, переданных его женой Розалией Яковлевной Сапирштейн следователю Державной варты[32] (напрасно только деньги потратили, все равно вскоре пришло бы бесплатное освобождение).
Власть менялась, немцы покидали Украину, на Одессу наступали петлюровцы, и полноценного контроля за честностью своих сотрудников вартовое руководство осуществлять уже не могло. (Позднее уже белые власти «перевели» название Державной варты на русский язык, и она стала именоваться, как и в других городах и губерниях юга России, Государственной стражей.)
Южному была известна одна деталь, касающаяся участия Мишки Япончика в штурме тюрьмы, о которой не знал Анулов. Вот что он писал в одном из вариантов своих воспоминаний:
«…Мишка Япончик… освободил своего отца и младшего брата. Этот факт, мне лично известный, так как некоторое время Винницкие, отец и сын, были подсажены в нашу так называемую пересыльную камеру, показывает, что не так всесилен был Мишка Япончик. Без помощи рабочих он не смог бы освободить из тюрьмы своего отца и младшего брата…»[33].