Навуходоносор. Михаил Ишков

кивнул.

      – Это необходимо в интересах государства, – добавил он.

      – Ты все продумал? – поинтересовался отец и пытливо глянул на раскрасневшегося сына. Выходит, он все-таки решился? – Даже то, – продолжил он, – что ни я, ни ты в этом году не испросили милости у Мардука, не коснулись его руки и потому оба не можем считаться царями. Разве что правителями…

      – Это дело поправимое…

      – Как посмотрят на твой поступок мидийцы?

      – Астиаг на моей стороне. Он вскоре со своими командирами явится в твой шатер.

      – Ай-яй-яй, как неразумно он поступает! – всплеснул руками Набополасар. – Он твой побратим, ты объяснил ему, что ради тебя он жертвует своим будущим?

      – В твоих силах помочь ему. Он – наш верный союзник и останется таковым до конца. Это в наших государственных интересах повязать его участием в заговоре. Согласись на мое предложение – и все будет хорошо.

      – Но не для Астиага. Ты, конечно, не объяснил этому молокососу, чем он рискует?

      – Нет, каждый добывает власть в одиночку.

      – Вот это мило! Неужели твоя пухленькая мидянка не разъяснила братцу всю щекотливость ситуации?

      – Нет, я запретил ей вдаваться в подробности. Она прежде всего вавилонская царица и только потом уже чья-то сестра и дочь. Она – верная жена и в точности выполнила мое распоряжение. К тому же у меня достанет сил защитить Астиага от гнева Киаксара…

      – Это радует, – спокойно откликнулся Набополасар. – Предположим, надеясь на милость богов, я приму твое предложение. Ты сразу бросишься штурмовать Каркемиш?

      – Отец, господин… Ты, верно, до сих пор считаешь, что я – сопливый мальчишка, которого следует оттаскать за уши, чтобы он не дерзил? Эти времена давно прошли. Я крепко подумал, хорошо подготовился к этому разговору. Спроси любого командира из молодых и доверяющих мне, какая перед ним поставлена боевая задача, он доложит громко, четко, так, что слова будут отскакивать от зубов…