оживлялись любовью, и я не думаю, чтобы он отвечал на страсть бедной, безумной женщины.
Молодой человек повернулся и устремил на графиню глубокий взгляд, озаренный необычайным блеском.
– Почему же нет! Я допускаю, что молодой граф мог быть очарован красотой Бианки. Впрочем, графиня, вы, может быть, правы. Быть очарованным красивой женщиной – не значит еще любить ее. Человек не оставляет ту, которую любит, но умирает, прижав ее к своей груди. Нет сомнения, однако, что бесчестный поступок всегда влечет за собой наказание, и человек, отдающий свое сердце на произвол страстей женщины, рано или поздно погибает. Если ваше предположение верно, графиня, то страсть Бианки понятна: холодность разжигает пламень, и отвергнутая любовь бывает всегда самой упорной.
Габриела слушала, не сводя с него взора. В первый раз она увидела огонь в его больших черных глазах, причем в его голосе, всегда спокойном, прозвучало нечто неуловимое, неопределенное. Она вздрогнула и с принужденной улыбкой сказала:
– Как бы ни было, не смешно ли, что две личности, так мало интересующиеся друг другом, как мы с вами, оказались живой копией этих древних Ромео и Джульетты. Надеюсь, что в этой жизни мы не станем настолько фатальны друг для друга.
Молодой человек почтительно поклонился.
– Лишь мне, графиня, может угрожать опасность, надеюсь, судьба пощадит меня.
Габриела покраснела, но не имела времени ответить, так как муж ее, в сопровождении Арно и двух баронов, поспешно вошел в галерею. Граф был взволнован и очень бледен.
– Это непростительно! – сказал он с раздражением. – Как можно так беспечно касаться фамильных преданий, тревожить это преступное прошлое, навлекать на себя гонение судьбы?
– Арно сделал это по моей просьбе, Вилибальд.
– О, я знаю, что твои прихоти не останавливаются ни перед чем.
– Милый папа, можешь ли ты придавать веру такому нелепому предрассудку, – ответил молодой человек примирительным тоном. – Слава богу, с тех пор никто из нашей фамилии не умер трагической смертью.
– Никто, – промолвил граф с горечью, – ты забываешь сына Бианки, который умер тоже насильственной смертью.
– Как это было? – спросила с волнением Габриела.
– Ну, успокойся, раз дело сделано, – сказал граф, овладев собой. – Но происшествие, о котором я вспомнил, дейст вительно весьма печально. Бианка оставила сына, который был живым портретом графа Жана, но имел такую же страстную, необузданную натуру, как его мать. Войдя в возраст, он влюбился в дочь ювелира и, по всей вероятности, женился на ней тайно. Не удовлетворив своей страс ти, он стал жалеть, что поддался увлечению, и вступил в супружество с молодой девушкой княжеского рода. Бедная Роземунда, которая уже имела от него сына, восстала против этого брака, но напрасно, так как у нее не было доказательств ее прав на графа. Она, по-видимому, покорилась судьбе, но обладая дивной красотой, сумела снова воспламенить сердце изменника и согласилась иметь с