глядел в глаза, станом не шевелился, ногами не переступал, коленей не сгибал. И отучать весьма от подлого вида и речей крестьянских» (выделено мной. – Авт.)!
Обучив рекрутов правильно стоять «во фронте», можно было начать учить их «поворотам», вначале поодиночке, затем шестёрками, шеренгами «и всей командой в три шеренги» (построение в три шеренги – основной боевой порядок пехоты в те времена).
«После приступить к хождению». Эта сложнейшая наука, пренебрежительно именуемая историками «шагистикой», была условием единства любой боевой единицы пехоты. Без неё не только корпус (в Семилетнюю войну Румянцев водил солдат в бой корпусными построениями), но полк, рота и даже взвод не могли держать строй. Сбившись в кучу или рассеявшись, регулярные солдаты теряли свои преимущества, основанные на плотном огне и правильном манёвре.
Нельзя было учить рекрутов шагать вместе со старослужащими: новобранцы сбивали бы строй, сердя ветеранов и ощущая себя людьми «второго сорта». Лишь по недостатку рекрут в шестёрках и при изучении сложных захождений Суворов разрешал «примешивать старых» солдат в строй новобранцев, где ветераны ощущали бы себя наставниками, не ожидая от рекрутов мгновенных успехов.
Отдавая дань шагистике, Александр Васильевич еще не проявлял себя сторонником особо стремительных манёвров. Он действовал в рамках строевого устава: «Полный военный шаг аршин, большой шаг полтора аршина». Это был весьма широкий по тем временам военный шаг. Но учить будущих «чудо-богатырей» призывал «сначала весьма тихим гусиным шагом, наблюдая прямизну стана в голове, груди, брюхе, коленях, носках и каблуках», – тем способом, которому так досталось от историков в критике «пруссаческой» военной доктрины Фридриха Великого.
Лишь когда солдаты научатся правильно и красиво держать строй, маршируя «гусиным шагом», указывал Суворов, следовало «делать шаг скорее; и, наконец, обучать сперва тихо, потом скорому шагу в полтора аршина». Переход от короткого к длинному шагу преподавался рекруту индивидуально. Он должен был довести до автоматизма хождение «гусиным», аршинным и 1,5-аршинным шагом вперёд, затем «косым аршинным шагом; в принимании в бок на линии вправо и влево; в принимании в бок вперед, вправо и влево; к отступанию назад».
После этого индивидуального обучения новобранцы начинали маршировать шестёрками и учиться сложному взаимодействию в строю, который должен был двигаться в любую сторону и разворачиваться, не теряя равнения. Третьей стадией сложной науки шагистики было выполнение тех же команд большой шеренгой, четвёртой – строем в три шеренги. Наконец, хорошо подготовленные солдаты учились «сдваиванию рядов, взводов и шеренг» для крайне важного в бою уплотнения строя.
Если сейчас читатель думает, что дальше Суворов перейдёт к своим излюбленным приёмам стремительных маршей и «таинствам» штыкового боя, то он будет глубоко разочарован. «После сего обучать» требовалось… сниманию шляпы перед начальством. Этому отведён