юного юриста. Мои оценки соответствовали всем критериям. Я чувствовала, что получение профессии юриста – это мой путь, но меня на него не пускали только потому, что я носила украинскую фамилию отца.
Вернувшись домой, я дождалась маму и, рассказав ей о своей беде, сообщила:
– Мама, я буду поступать в Ашхабад! Аля уже там учится, и я поступлю.
За год до того Аля поступила в консерваторию. Мама и дядя Джамал, наш отчим, очень постарались для нее, создав лучшие условия для жизни и обучения. Они смогли выйти напрямую на ректора консерватории, да так удачно, что в период поступления сестра даже жила в его семье. Как обладательница красного диплома музыкального училища, Алевтина сдавала только один экзамен, а поддержка ректора была страховкой на случай, если бы что‐то пошло не так.
Как только Аля стала студенткой, мама и Джамал сняли для нее квартиру в центре Ашхабада, причем с хозяйкой, которая взяла на себя все домашние хлопоты – уборку, готовку и прочее.
Не отрицаю, что своим трудом и преданностью музыке сестра заслуживала консерваторское образование, но ей было легче достичь своей цели, чем мне. Конкурс, который она прошла, не сравнить с ажиотажем по поводу поступления на юридический факультет. То, как обернулось дело с поступлением в турецкий вуз, помогло понять мне, наивной правдолюбке, что студенткой юрфака я стану, только если найдутся нужные связи. Собственно, я и надеялась на то, что мама обратится к дяде Джамалу, а он найдет знакомых, которые поддержат меня при поступлении.
Но мама не горела энтузиазмом:
– Оксана, разве ты не знаешь, какая коррупция процветает у нас в республике? Тебя просто завалят на вступительном экзамене. Престижный вуз – для непростых людей, я сама это не потяну.
Тут я сообразила, почему мама настроена так пессимистично – ее отношения с отчимом катились в тартарары! Появляясь у нас вечерами, дядя Джамал демонстрировал мрачный настрой, а мама только подливала масла в этот готовый полыхнуть костер. Во время ужина на столе традиционно стоял коньяк, к которому они оба прикладывались, пока не переходили в агрессивное состояние. Слово за слово – и вот мама с отчимом уже ругаются, как надоевшие друг другу супруги!
У Джамала, насколько я понимаю, имелись кое‐какие основания для недовольства, потому что мама как‐то уж очень часто стала уезжать в Ашхабад. Он небезосновательно подозревал, что там образовался новый мужчина, но помешать маминому роману не мог, так как был женат, а она хотела замуж.
Один раз жертвой их разборок стала я. Мама и Джамал ссорились в соседней комнате, причем так кричали друг на друга, что я испугалась: они же убьют друг друга! Вбежав в спальню, я увидела такую картину: отчим схватил тяжелый телефон, а в те времена в квартирах стояли довольно увесистые аппараты, и замахивается на маму! Недолго думая, я бросилась между ними, оттолкнула мать, а телефон… врезался в мою голову!
Боль была сильнейшая, хлынула кровь.
– Оксана, тебя надо отвести в больницу, – решила мама. – Пойдем, дочь, обопрись на меня!
– Я