повидаться спустя столько лет, а теперь скажи, какие у тебя намерения относительно нашей Белл.
О, господи. У меня отваливается челюсть. Я люблю Луизу, но порой мне хочется ее убить, и сейчас тот самый случай!
О чем она вообще думает? Все было так славно, и тут ба-ба-х! Не иначе как черт ее дернул рвануть эту бомбу. Удивляюсь, как нашей миссис Деликатность хватило ума не добавить: «Давай, выкладывай во всех подробностях, как там погибла твоя подружка, не стесняйся!»
Рори, к его чести, улыбается, пунцовеет, как и я, и уверяет, что у него ко мне чисто профессиональный интерес.
Я в данный момент слишком сконцентрирована на том, чтобы вернуть лицу естественный цвет, выравнивая дыхание и лелея план мести Луизе.
– Тогда зачем она тебе … в профессиональном смысле?
Луиза вскидывает бровь, и, по правде говоря, иди речь не обо мне и о Рори, блин, Уолтерсе, меня бы точно пробило на хи-хи. С такой мимикой, как у Луизы, можно выступать в комедийном шоу. Я наклоняю голову набок и жду, затаив дыхание. Вопрос поставлен правильно. Что у него ко мне за профессиональный интерес? Вчера по телефону он сказал, что хочет обсудить деликатную тему, приехал, а потом мы увлеклись проектом, и он так и не объяснил, зачем приходил. Тогда это позабылось. И что все это было?
– Вчера ты показала мне… – начинает Рори.
Луиза снова вскидывает бровь, и я из пунцовой становлюсь багровой.
– Ты все неправильно понимаешь, – обращается он к Луизе, и я киваю. Это точно. – Белл показала мне свой проект, и я обалдел. Он потрясающий.
– А что я тебе говорила! – Луиза всплескивает руками. – Правда же, да? Я знаю, что она им гордится, и правильно, но мне кажется, она сама не понимает грандиозности и значимости того, что сделала.
– Да нет, я в курсе, сколько сил в него вбухано, но, когда нет жизни, это плюс. – Я смотрю себе на ноги, и тут до меня доходит, что говорить такое при Рори не очень-то тактично. Черт. Надеюсь, он понимает, что это я фигурально выразилась. Что так я маскирую смущение, когда меня расхваливают. Лучше бы держала рот на замке. Я наклоняюсь и тру край ботинка, делая вид, будто не знаю, что это царапина.
– Я с тобой полностью согласен, Луиза, и считаю, что проект достоин широкой аудитории, – говорит Рори.
Луиза энергично кивает. Я старательно пучу глаза. В детстве, когда мне было некомфортно, я закрывала глаза – блокировала неприятный момент, пока он не проходил. Но теперь я выросла и знаю, что ни Рори, ни Луиза не хотят доставлять мне дискомфорт. Не их вина, что мне так кринжово. Я ненавижу находиться в центре внимания, мне там неуютно, и, если честно, это никогда ничем хорошим не заканчивалось. Белл, ты соображаешь, что делаешь? Опять, вечно ты, кто ж еще?! Если нужно всех осрамить, то это к тебе… Почему с тобой всегда так сложно? Неужели нельзя быть, как все? Я отключаю голоса сородичей, концентрируюсь на том, что происходит вокруг, и настраиваюсь на голос Рори.
– Поэтому я хорошенько