случай произошёл, взорвался комплект боеприпасов, а папа рядом находился. Мы тогда уже в Душанбе жили, хотели остаться там навсегда рядом с его могилой.
Но вскоре девяносто первый год наступил, Союз развалился, пришлось собирать манатки и бежать в Россию. Нам с мамой хоть повезло, было к кому…
– Мария вдруг замолчала, выражение лица её сделалось жёстким. – Знаешь, как мы жили там последнее время? – сказала она чуть погодя. – Света в домах не было, жгли свечи, хотя и их было очень трудно достать.
Приходилось по нескольку раз использовать воск уже обгоревших свечей.
Не было горячей воды, газа, отопления… Мы с мамой раздобыли, не помню уж, где печку-буржуйку, а на дрова шёл даже паркет из квартиры.
Но самое страшное не в этом было. Почти животная ненависть вспыхнула вдруг у «коренного населения» к русским, будто это такие, как мы с мамой были виноваты во всех случившихся с ними бедах. А ведь мама такие сложные операции делала, скольким жизнь спасла. Всё было забыто! Русских можно было оскорбить, ударить лишь за то, что ты русский.
Главное, что ты – не из их стаи. А женщин они вообще за людей не считали. Не дай Бог, если тебе надо было куда-нибудь ехать на городском транспорте, одной, без мужчины. Это был настоящий кошмар. Местные дикари так и норовили в толпе облапить, залезть под платье. И попробуй только возмутись, крик подними, – враз по физиономии схлопочешь! Или к всеобщей радости тебя выбросят из автобуса. Могли даже и на полном ходу…
Когда русские стали уезжать, посмеивались: не уезжайте, нам нужны рабы, кричали эти скоты. А теперь довольны, что в России им метлы дают в руки, на что ещё годны эти недоумки!
Мария опять замолчала. Растерянно молчал и Артур. Для него, бывшего в ту пору ещё ребенком, услышанное от Марии стало полным откровением.
– Когда я раньше ходила на рынок и видела эти наглые рожи, мне порой казалось, что кто-то из них подбежит ко мне и полезет под платье. Омерзительное ощущение… Как жаль, что этих нелюдей пускают в Россию!
– Хочешь, я с тобой буду ходить? – храбро предложил Артур.
Мария с благодарной улыбкой посмотрела его щупленькую фигуру, нежно провела руками по волосам своего самоотверженного любовника и чмокнула в щёку.
– Не нужно, это в первое время после переезда было. Теперь уже всё в порядке.
Мария помолчала и вскоре перевела разговор на иную тему, более благодатную.
– Знаешь, я, когда в первый раз на лыжи встала и метра не проехала, свалилась. А потом ничего, обучилась быстро, очень понравилось и теперь не понимаю людей, не любящих кататься на лыжах. Это же так здорово! Вот, например, мой Андрей…
Впервые произнеся в квартире любовника имя мужа, она почувствовала вдруг какую-то неловкость и замолчала на полуслове. А после недолгой паузы объявила, поглядев на висевшие над письменным столом часы, что ей уже пора.
– Ты на них не смотри, они у меня всегда спешат. Побудь ещё, пожалуйста, побудь! – робко попросил Артур.
Мария почувствовала, что не в силах отказать в просьбе