мать! – выкрикнул Павел.
От отчаяния, холода и собственного бедственного положения, хотелось выть волком. «Прочь, мысли!» Сейчас он стиснул зубы и побежал, а там лучше замёрзнуть насмерть вот так, пытаясь выжить, но ведьмам не достаться.
Вскоре он обессиленно упал в снег, на дороге на подступе к деревне. Тело онемело, и возникло приятное чувство умиротворения. Только подумал, что вот она, пришла его смерть, как услышал шум – тарахтенье, похожее на приближение трактора, и отключился.
Его легонько хлопали по щекам, и Павел очнулся. Вокруг полки с соленьями, пахнет землёй сыростью и подвалом, а рядом знакомое, запавшее от худобы мужское лицо, но как зовут мужчину, Павел не помнит. Мужчина что-то мычит, показывает себе на рот. Что означает его действие – непонятно. Возможно, говорить не может? Сам Павел в тёплых одеялах закутан, как капуста, и весь потный. Свет яркой дневной лампочки на потолке режет глаза, руками пошевелить трудно от слабости. Почему он здесь находится и где это «здесь», Павел не знает. Вот только сильно хочется пить. Он облизнул пересохшие губы и тихо произнёс:
– Жора Константинович, – вспомнив имя мужчины, и просит воды, а затем внезапно возвращается память, и Павел заходится криком.
Жора Константинович быстро затыкает ему рот ладонью и шипит, качая головой. Дожидаясь, пока Павел успокоится, после, пристально глядя ему в глаза, убирает ладонь и достаёт из кармана стёганой жилетки, надетой поверх фланелевой рубашки, сложенный лист бумаги и ручку. Павел тяжело дышит спёртым воздухом подвала, дёргается, пытаясь сбросить одеяла, но не получается. А Жора Константинович, прислонив листок к стенке полки, быстро что-то пишет на нём, затем показывает Павлу и ждёт, пока тот читает: «Я тебя спас и спрятал. На тракторе ехал, дорогу перед приездом городских богатеев чистил. Не бойся. Буду писать, говорить не могу, если понимаешь, кивни». Павел кивнул.
Жора Геннадьевич принёс ему воды, затем еды. Освободил от части одеял и, пока Павел жадно пил, а потом ел, снова торопливо писал. «Важные люди из города приезжали и увезли с собой Марьяну и Роксолану. Остальные ведьмы сейчас заняты. В деревне пусто и безопасно. Никто не знает, что ты у меня», – прочитав Павел и сразу попросил помочь уехать. Жора Геннадьевич покачал головой и, забрав лист бумаги, снова начал писать: «Я заколдован и не могу покинуть деревню. А тебя быстро поймают. Есть другой вариант – отвлечь их и сбежать, и мне заодно поможешь». Дал прочитать Павлу и снова забрал листок, чтобы писать дальше. «Я, считай, уже покойник. Внутри червяк-паразит. Лечения нет. Да и воля связана, ведьмам сам навредить ничем не могу, но ты можешь. Я тебе всё покажу и напишу, как и что сделать», – протянул листок и с мольбой посмотрел на Павла. Честно сказать, с последней их встречи Жора Геннадьевич сильно сдал и теперь напоминал живой, едва способный передвигаться скелет, как те мужики из постройки, из которых ведьмы на живую вытянули паразита, а они даже не стонали,