каждый раз, то дело могло обернуться проблемами. Кстати, в те моменты, когда начальнику срывало душу, ее чаще всего тоже накрывала безысходность. Работали они с одним материалом и чувствовали себя одинаково: живыми червяками в уже мертвом гнилом яблоке. А, как известно, в маленьких городах эта гнилая мякоть воняет сильнее всего. Перебить нечем.
Хотя Вера большой разницы между маленькими и большими городами не видела. За 25 лет она объехала, конечно, не полмира и даже не полстраны (а всю нашу страну можно, кстати, засчитать за полмира?), но побывала много где. Совсем недавно они с Лешей вернулись из Ялты. Ездили на недельку с родителями.
…Кошка гуляла по крыше. Они сидели на крыше напротив. Там был большой ресторан с видом на море. Кошка гуляла, а потом села и насрала в водосточную трубу. И еще официант нахамил. А килограмм бананов стоит 100 рублей. И это в Ялте в конце сентября. Хотя причин, по которым бананы должны стоить дешевле, не было – они же не в Ялте растут.
Первый день отпуска Вере не понравился категорически. А сейчас, когда она сидела на балконе, выходящем в куст, притягивала его и вдыхала аромат незнакомого цветка, такого бледно-желтого цвета, который бывает только у желтков яиц, купленных в самом городском магазине, и ждала завтрак, ей было хорошо. Было даже счастливо.
Они жили в центре. Между пляжем Массандра и началом городской набережной. От дома до «Чайки»* идти не больше двух минут. Кажется, это было самое удачное жилье в городе. Вера удачность оценивала по двум параметрам: вид из окон и наличие балкона. Вид был на старинные здания, а балкон просто был.
Слева под балконом виднелся город. Непосредственно к перилам примыкала крыша дома пониже ростом. На ней не было и двух листов шифера одинакового цвета. Что покрывало это лоскутно-шиферное одеяло с балкона не просматривалось: крыша с трех сторон примыкала к стенам других зданий.
В кустах оголтело завизжали две довольные жизнью южные кошки.
– Эти интересно тоже сядут срать на моих глазах? – спросила Вера у кустов и потянулась макушкой к солнцу, приподнимаясь на носочки. – Все, на этот раз точно останусь здесь жить.
За крышами люди брели на море. В конце сентября купаться уже холодно. Но раз приехали на море, надо пойти и хоть разок окунуться. Туристов было много. И поэтому на каждом углу висели напоминания о социальной дистанции. Но какая дистанция может быть, если русский человек с рождения и до смерти окружен тактильностью. Мамины объятия – тебя касаются самые нежные в мире руки, отцовская шершавая ладонь ерошит волосы на голове в знак одобрения и похвалы, одноклассник со всей силы дергает за косичку, чуть старше он касается руки, когда берет портфель, чтобы помочь донести его до дома, потом он целует в щеку, потом щека прижимается к нему, челка падает на грудь. Мы окунаемся в море, наступаем в автобусе на ногу соседа, треплем его по плечу. Мы обнимаем березы. Никакая социальная дистанция между русскими людьми существовать не может.
Кошки так встревожили