заклюют, не иначе…
А свеча пускай над нею доплачет,
Пережив на пять минут воскресенье
И кровать закапав у изголовья…
Воск другая соскоблит. Будет злиться…
На траве – недвижны – чёрные птицы,
Отравившиеся мёртвой любовью…
Ноябрь
Уже посеребрил ноябрь дороги,
Которые ведут уныло в зиму:
Она теперь близка. Пейзажи строги,
А мы так далеки и нелюбимы.
Последний месяц осени стирает
С поблекших лиц фальшивые улыбки…
Над горизонтом солнце догорает,
И свет его, обманчивый и зыбкий,
Напоминает нам маяк в тумане,
К которому стремилась наша лодка
Минувшим летом, веря: не обманет
Тот свет, что из надежд моряцких соткан…
Увы, как просчитались мы жестоко!
Обломки лодки той – любви осколки —
Остались там… А здесь так одиноко,
И осень угасает втихомолку…
На пепелище брошенной души
Меня так неожиданно и больно
С размаху окунули в нелюбовь,
И выгорело сердце до краёв…
Теперь ещё бы в голову – контрольный,
Чтоб обнулить к началу всех начал,
Чтоб горестные мысли обесточить,
Опустошив безжалостные ночи…
А где же выстрел? – Он не прозвучал.
…На пепелище брошенной души
Некстати бродят выжившие мысли,
Как будто кто-то из бездонной выси
Пытается костёр разворошить,
Раздув из искры пламя… Но к чему
Любовь реанимировать, ответьте?
Отсутствие её больнее смерти,
Чернее погружения во тьму.
…На пепелище брошенной души
Раз побывав, вернуться не спеши…
«Мы вышли в осень – и закрыли двери…»
Мы вышли в осень – и закрыли двери
В оставшееся за порогом лето,
И тёмная вода бесстрастной Леты
Воспоминанья летние уносит.
Вот стебельки травинок, что качались
Так по-июньски нежно и беспечно,
И плыл рассвет светло и бесконечно,
Стирая с лиц морщины и печали.
Вот лепестки цветов, что осыпались
Под пальцами легко, без лишних жалоб,
И время так стремительно бежало,
И мы так неохотно просыпались…
А вот ещё – осколки звёзд, что небо
Покинули средь августовской ночи,
Теперь в копилке чьих-то одиночеств
Угаснут, и сиять от них не требуй,
И не проси у солнца продолженья
Тех бесконечных дней в потоках света,
Которые