Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 3
системы и энергии, пытаясь в то же время бороться против злоупотреблений, притом не отдельными опалами, а общими мерами, Филарет оставался всего лишь умным администратором, некогда выбранного русским народом курса следования, умевшего понять обстоятельства и очередные задачи текущей государственной жизни, но не преобразователем, который владеет даром не только пользоваться данными условиями, но творчески их изменять.
Внимание Филарета сосредоточилось, прежде всего, на непорядок и злоупотребления разного рода в области сбора податей. С одной стороны, вся старая система обложения была в полном расстройстве. Попытки выяснить действительное состояние платёжных сил путём «дозора» – писи подлинного экономического положения тягловых хозяйств – не были закончены и сами служили поводом для многих злоупотреблений. С другой, немало плательщиков разными способами уклонялись от тягла, усиливая, при государстве распределительных приёмов обложения, тяготу остальным. Подати с одних взимались по писцовым книгам, с других – по дозорным, «и иным тяжело, а другим легко», дозорщики одним за посулы мироволили, а других «писали и дозоровали тяжело». Кроме того, «запросные и пятинные деньги» были чрезвычайными налогами, и в мирное время их следовало отменить.
В июле 1619 г. был созван Земский собор, по четыре человека от городов. По предложению патриарха собор решил начать дело сбора податей заново. Поэтому по царскому указу в неразорённые в Смуту уезды отправились писцы, в пострадавшие и ещё не оправившиеся от прежних бед местности – только дозорщики. Они должны были изучить на месте состояние хозяйственной жизни и всё описать в дозорных книгах. Для гарантии успеха «дозорщиков» следовало выбрать из «добрых», с их крестным целованием и снабжением «полными наказами».
Мысль русских философов тогда не шла дальше попыток наладить дело старыми приёмами, привлечения к общей тяготе всех, кто умел её «избыть». Но многие посадские люди, «льготя себе, чтоб в городах податей никаких не платить», покидали нажитые места, где записаны были в тягло, уходили в города, выбывая из лета. Другие плательщики – «посадские и уездные люди» – «заложились в закладчики за бояр и за всяких людей» и, уйдя из-под власти правительственной на частную службу под покровительством новых господ в своей слободе «живут себе в покое»208.
Для возобновления этих платёжных сил было решено вести розыск подобных беглецов, возвращать их на прежнее место, чтобы «быть им по-прежнему, где кто был поперёд сего». Обеспечение податной исправности населения требует, по-старому и в ещё большей степени, прикрепления тяглецов к месту и к той местной организации, куда они записаны в писцовых книгах, обеспечивая это прикрепление «крепкими поруками». Прошло 20 лет и в 1638 г. возник особый «Сыскной приказ» во главе с И. Б. Черкасским и Д. И. Мезецким для повсеместного сыска закладников