то закручиваться лепестками, то колыхаться языками пламени.
Ветер выдохнул сильнее и… Книжка захлопнулась.
«Эх, опять не рассчитал силы, – подумал ветер. – Какой я неуправляемый. Так ведь было здорово играть».
Грустно вздохнув, ветер полетел с веранды, аккуратно огибая нежные цветы клематисов, которые совсем слабо держались за ветви.
Забытая на веранде книга дремала. Ей снилась молодость, когда с ней играл не ветер, а ласковые руки девушки, которая от восторга то прижимала ее к груди, то быстро перелистывала страницы, чтобы узнать, что будет в конце, то просто держала ее на коленях, устремив вдаль задумчивый взгляд.
А сегодня… Сегодня книжку отнесут в баню, чтобы растопить ею печь.
В любовь давно никто не верит.
Разве что – ветер?
Внучка
Мое солнышко, птичка, воробышек, цветочек, ласточка, одуванчик.
Сколько ласковых слов она сказала ей, пока та подрастала?
Не сосчитать.
И вот внучка выросла.
Звонок.
– Бабуля, я зайду!
Скорей заторопилась в магазин. Купить все, что обожаемая внучка любит. И, конечно, сварить борщ. Дело это хлопотное, ну ничего. Ей, бабушке, в радость. Еще – купить любимую шоколадку, с орешками и карамелью внутри. Булочку, где повидло трех цветов. Потом какую-нибудь мелочь, чтобы обрадовать-побаловать. Ругают ее, что внучку балует. А как иначе? На ее же руках выросла.
Готов борщ. Наваристый. Мяса не пожалела, зелени, хоть и дороги они нынче. Пенсия маловата, конечно, но и внучка сейчас не так часто приходит. Выросла. Свои дела и занятия. То художественная школа, то танцы. Да и в обычной школе все успеть нужно.
Вот уже и четыре часа, борщ совсем остыл.
В шесть часов раздался звонок:
– Бабуля, извини. Я не зайду. Мы тут решили с подружками посидеть. Я у Даши сейчас. Ну ты ее знаешь. Целую тебя.
И отключилась.
Неожиданно навернулись слезы. Кому варила? Зачем? Ей это совсем не нужно. Тарелочку, может, и съест. А тут целая кастрюля. Думала, внучка поужинает, переночует, как раньше. А утром снова супчика попросит. Потому что любит она супчики бабушкины. Тяжело вздохнула. Достала из кладовки старую кастрюльку, в которой рассаду на дачу возит. Отмыла под краном и перелила в нее почти весь суп. Немножко, на донышке, оставила. Больше ей и не нужно. С кастрюлькой вышла на улицу. Тут и дворовый пес подбежал. Ничейный.
– Ну что, повезло тебе. Отличный борщ. С мясом. Внучка не пришла. Дочь на вечной диете. Куда мне его девать? Ешь! – И поставила перед ним кастрюльку.
Пес не поверил, что это для него. Стоял поодаль, опасаясь подойти.
– Ешь, ешь. Для тебя.
Счастливый пес начал в спешке глотать суп, боясь, что это какая-то шутка.
– Да не торопись ты. Некуда нам с тобой торопиться. И у тебя жизнь прошла. И у меня.
Когда собака наелась, бабушка еще долго сидела на лавочке, пес – рядом.
Она поглаживала шерсть, щекотала за ухом, а собака, ласкаясь, подставляла свою морду снова и снова.
– Давай,