пройду на закате дня.
Детство попрошу – позови меня!
Позови меня, вновь верни к себе!
Голод и Шегарка – всё в моей судьбе.
По траве пройду, окунусь во ржи.
Милой речке детства улыбнусь в тиши.
Только вновь и вновь буду повторять:
Детство – позови! Позови опять!
Детство отозвалось васильками в льнах,
Голосом бекаса в заливных лугах.
Счёт ведёт кукушка – сколько лет мне жить.
И Шегарка та же – вечно речке быть!
Но тоскливо плачет чибис у реки:
«Не вернется детство – ты его не жди!»
Всё ж упрямо буду вновь я повторять:
«Детство, позови, позови опять!»
Утром сели в прицеп трактора, отправлявшегося в Пономарёвку. В кабине рядом с трактористом сидит местная женщина. Мы втроём расположились в прицепе. В Пономарёвке был небольшой аэродром с грунтовой взлётной полосой. Погода наладилась, и в село должен был прилететь самолёт из Новосибирска. Наконец, показалась Пономарёвка.
Прилетел небольшой самолёт. Через два часа взлетаем. В окне мелькнула последний раз узенькая полоска милой Шегарки. Я не могу насмотреться на родные мне поля, болота, перелески. Затем пошла сплошная тайга.
Прилетаем в Новосибирск. Тётя Дуся, радостная, взволнованная, спрашивает:
– Коля! Почему так быстро приехали? Ты же хотел побывать на могилке папы в Октябрьском? Там, говорят, живёт одна семья и дорога ещё сохранилась.
– Да какое там, тетя Дуся! Во Вдовино не всё, как следует, посмотрел. Томе ничего не понравилось там. Торопила, ругалась. Теперь скоро приеду обязательно опять к вам с мамой. Вот тогда и на могилке отца побываю.
Школьная любовь
Наша школа – семилетка. Из всех девчонок в классе мне давно, ещё с детдома, приглянулась Нина Суворова. Это была тихая, но не застенчивая, красивая девчонка с «греческо – еврейским» симпатичным личиком. Её чёрные – со сливу, глаза были необычайно красивы, чистое белое лицо, прямой носик, округлый женственный подбородочек, тёмные волнистые волосы до плеч. На маленькой ладной фигурке всё было к месту. Сапожки осенью и весной, белые пимы зимой, сарафанчик, яркая кофточка.
Одевалась она значительно лучше нас и со вкусом. И чем дальше шли годы – тем больше она нравилась мне! Третий, четвёртый классы, вот уже седьмой, а моя симпатия к этой девочке разгоралась год от года сильнее и сильнее. Это была первая в жизни любовь! Сколько часов, дней, ночей передумал о ней, сколько мыслей, дум передумано, и вздыханий, и даже слёз мальчишеских, и драк за неё или просто для неё, чтобы внимание обратила! А песен, сколько разных нежных песен мной пропето! И в каждом слове этих песен – всё о нас двоих, всё о ней, единственной!
Вспоминаю несколько случаев.
Купались на речке Шегарке все вместе –