яиц, таз с мочой. Я вытащил бутылку водки, колбасу, батон. Талик с жадностью выпил, заговорил:
– Колька! Углов! Неужели это ты? Как ты меня нашёл?
– Талик! Расскажи о себе!
– После освобождения переехал в Новосибирск. В Кисловодск не поехал – не было денег, да и особого желания. Поначалу был под надзором комендатуры, ежемесячно отмечался. По истечении 10 лет нашей Шегарской эпопеи был амнистирован в связи с указом Верховного Совета и получил документ за подписью УВД. Отслужил в Чите три года. Теперь вот видишь – живу в общаге. Дали его от станкостроительного завода имени А. И. Ефремова, где проработал грузчиком, плотником, столяром 32 года. Заработал на сквозняках кучу болячек: хронический бронхит, хондроз и прочее. Теперь перебиваюсь «шабашками» – кому стекло вставить, кому замок, дверь-окно починить. Дают на бутылку – и хорошо! День прошёл. Друзья у меня такие же. Прожил 16 лет с одной женщиной – детей не было. Дали ей общежитие – ушла от меня. Живу уже восемь лет один. Иногда хожу к ней на третий этаж смотреть телевизор. Злая и жадная старуха. На книжке тысячи, а двадцать копеек не даст никогда.
Мы допили бутылку. Я дал денег – Талик оживился, и быстро принёс другую. Выпили – я сильно опьянел. Мне было искренне жаль друга, его изломанную судьбу и эту неприкаянную сегодняшнюю жизнь. Долго и бессвязно о чём-то говорили, заплакали, вспоминая горькое детство, обнимались и снова плакали. Я решился:
– Знаешь, Талик! Переезжай ко мне в Кисловодск! Я работаю руководителем, есть связи в исполкоме, пропишу тебя и дам малосемейку. Будешь работать у меня в домостроительном комбинате.
– Спасибо, Коля! Надо подумать. Сначала надо подлечиться, а я боюсь принимать лекарства – организм отравлен алкоголем.
– Ладно. Об этом мы ещё поговорим. Теперь расскажи об отце. Как он стал военным и попал к Блюхеру?
– Николай! У нас в семье все были военные. И я бы, наверное, тоже стал, если бы не ссылка. Дед мой был полковником царской армии и так же был в штабе Колчака. В 1976 году меня вдруг вызвали в областное УВД и сказали, что меня через Красный Крест разыскивает отец. Он живёт в доме престарелых в Торонто и желает иметь со мной переписку. Я растерялся, был ошеломлён и потрясён таким известием. Ведь сколько лет прошло! Но меня успокоили и сказали, что неприятностей никаких не будет, если не буду клеветать на советскую власть.
– Ну и что? Стал писать отцу?
– Написал одно письмо, а в ответ отец прислал десятки. Начал их ежедневно читать – тяжело было разбирать почерк, т. к. отец практически ослеп с одним глазом. Стал читать и пить, плакать, пить и плакать. И так несколько лет!
Мы выпили. Талик чуть успокоился и продолжал:
– Отец много писал о своих родителях. Его папа (мой дед) был ярый служака в царской армии, дослужился до полковника. Во время гражданской войны воевал против красных. Отступал до Иркутска со штабом Колчака. Рассказывал, как провели последнюю ночь в России: «Завтра