новые агаряне, в отличие от других степняков, имеют пороки, с помощью которых крушат деревянные стены наших крепостей. Никогда еще кочевники не имели осадных орудий, и это делает их воистину страшным для нас врагом.
Дитрих фон Грюнинген ни на мгновение не усомнился в речах русов: оба посланника выглядели искушенными, крепкими воинами, не бросающими слов на ветер и не привычными придумывать россказни о своих подвигах или же со страха в десятки раз преувеличивать число врагов. Пусть даже их слова вряд ли являются истиной – не может быть, чтобы число монголов было вчетверо, а то и впятеро больше воинов в его комтурии! – но все же враг серьезный, это очевидно. Да и потом, слабый враг не расправился бы с Хорезмом на пике его могущества…
Сделав небольшую паузу, русич продолжил:
– К слову, псковичи ждут возвращения изгнанного из града князя Ярослава Владимировича – насколько нам известно, сейчас он живет в Дерпте. Так вот, когда вы проверите правдивость моих слов и соберете воинов, созовете ополчение и выступите к Пскову, Степан Твердиславич постарается выманить из города присланную князем новгородскую дружину и назначенного посадника. Эти вои верны Ярославу Всеволодовичу, и сейчас убрать ратников из града невозможно, но мы не хотим крови сородичей и сумеем обманом призвать их в Новгород, когда орден будет готов начать действовать. Связь со Степаном Твердиславичем вы будете поддерживать через нас, но пока вы проверяете мои слова и готовитесь к походу, мы на время покинем Ливонию и отправимся в земли свеев. В Новгороде уже известно, что папа Григорий Девятый объявил новый крестовый поход на Ямь и Сумь и что свеи задумываются над тем, чтобы ударить и по нашим землям. Мы желаем заранее упредить их удар, предложив союз, и попросить помощи против Всеволодовичей, а главное – против монголов. За нее мы готовы уступить свеям Ладогу, коли те не станут мешать нашей торговле с Готским берегом и Любеком и не примутся давить купцов пошлинами.
Дитрих фон Грюнинген лишь согласно кивнул, про себя, однако, дивясь осведомленности новгородских посланников и хитрости их посадника. А заодно делая в уме зарубку насчет монголов: коли новгородцы готовы отдать шведскому королю Альдеборг, значит, опасность со стороны новых агарян действительно весьма существенна. В таком случае встретить неизвестного врага действительно стоит на чужой земле, и шведские рыцари станут естественным союзником в будущей войне со степняками.
Между тем русич продолжил:
– Наконец, у нас к вам еще одна просьба, славный ландмейстер. Степана Твердиславича беспокоит то, что в спину ордену, когда рыцари уже выступят на помощь Новгороду, могут ударить литовцы. А также то, что к победителю в междоусобной брани братьев могут примкнуть князья Смоленска и Полоцка. И тогда сил напасть на Новгород у взявшего верх во вражде хватит наверняка. Чтобы избежать этого, не лучше ли будет заранее натравить язычников-литовцев на земли князей, способных стать союзниками одного из Всеволодовичей?