мне очень понравился. Вернее, фигуранты этой истории. Фигурантка… Как из сна с идеальной девушкой… Бессилье и злоба от этой неоконченности прошли по моему телу, от которых с гневной досадой хотелось что-нибудь прокричать. Но я не буду. Я же не Марк…
Но несмотря на то, что мне было немного грустно и тоскливо на душе, я не ощущал, что это те же грусть и тоска, что были раньше, подавлявшие меня совсем уж жёстко. Кажется, мне было лучше. В плане душевном. В плане физическом мне дико хотелось пить.
Я встал и, немного пошатываясь, отправился из зала.
– Ты куда? – спросила Саша.
– Пить хочу – пиздец, – ответил я.
– Поставь чайник тогда, мы тоже сейчас придём, – и она тяжело вздохнула.
Пока я шёл на кухню, пока включал свет, пока ставил чайник, пока садился и сидел за столом, больше всего меня волновала реальность посещения Строителя. Был ли я там на самом деле? Виделся ли я на самом деле с этой туберкулёзной девочкой? Не то чтобы я переживал о ней… Переживать о ней – то же самое, что переживать о случайном персонаже третьего плана без особой роли во сне, которого ты даже не знаешь, видел в первый раз и по пробуждении практически забыл. Я переживал о том, имею ли я теперь туберкулёз в себе или нет. И эта неизвестность очень меня нервировала. Мне, блять, неопределённости с ВИЧ, что ли, не хватало в жизни?!
Чайник вскипел и я заварил себе пакетик обычного чёрного чая. Медленно глотая его мелкими порциями, сидя в унылой тишине, я ощутил, как мне становится немного теплее. Это было важно, потому что в квартире по какой-то причине было достаточно холодно, и мои ноги замёрзли, вернее пальцы на ногах, которые я поджимал, чтобы было теплее. Да и сам я как-то… замёрз. Со временем на кухню подтянулись Марк и девочки.
– А нам ты чай не сделал? – спросил Марк на ходу, пока направлялся к чайнику и кружкам, и непонятно, зачем это было спрошено, если и так всё очевидно.
– Не сделал. Я же не знаю, какой чай вы хотите, – ответил я.
– Эх ты… – Саша шутливо осудила моё бездействие.
Они налили себе чай и тоже сели за стол. Минуту-другую мы пили молча, затем Марк спросил нас:
– Ну и что? Как вам?
Краем глаза я увидел, что девочки переглянулись между собой.
– Хуёво, – раздражённо сказала Света. – Мне мерещилась всякая хуита страшная. Почти ничего не помню, а то, что помню, то помню смутно, но там пиздец какой-то виделся.
– Странно. Ты, вроде, сидела, мультики смотрела, откуда пиздецу взяться? – ответил ей Марк.
– Может быть, внутри какие-нибудь переживания были, – робко предположила Саша.
– Ну а тебе как? – обратился он к ней.
– Ну… Ну знаешь, вроде интересно, но второй раз я пробовать не хочу. Слишком реально там всё кажется, не разбираешь, где настоящая реальность, а где галлюцинация. Ну… Ну возможно, что я тоже немного на негативе была, поэтому, может, и можно второй раз попробовать. Но только в хорошем настроении. Я, всё-таки, считаю, что это важную роль играет при взаимодействии с любыми веществами такого рода…
– Ну а ты что? – Марк обратился