материальны, и поджигатель послал запрос во Вселенную, – Ларссон огрызался не без причины. Изрядно надышавшегося гарью и смогом его немного подташнивало от запаха сигарет.
– Убив нашу мать? Думал, ритуальные жертвоприношения не в духе твоих конкурентов, – обычно сбившиеся в кучку обитатели уличных трущоб выбирали иные методы и мишени. Видимо, в этот раз те, что именовали себя Зелеными Змеями, решили сменить тактику. Конечно же, в порядке исключения.
– Верно, ведь, вероятно, твоя мать жива, – другой вопрос, кто был с ней, и кого на самом деле хотели убить, спалив лечебницу до тла.
– Откуда такая уверенность? – скептически спросил Эванс и скрестил руки на груди, прожигая взглядом темно-серых глаз, в которых кружил вулканический пепел.
– Голову включить не пробовал?
– Я контуженный, – на оправдания выражение лица Ларссона четко давало понять: отмазка, что называется, не прокатила. – Не люблю напрягаться. Блесните умом, мистер Ларссон, – Ашер склонился в театральном поклоне, прикладывая руку зажатой сигаретой к груди.
Не быть Кельту настоящим Эвансом без попыток манипулировать, как обычно делала его сестра. Выбор пал на не самым лучшим образом продуманную лесть. Предсказуемо и скучно. Снова от Ашера потянуло инертностью и роняло планку его ценности как союзника. Целеустремленность, напор и сила, это, с одной стороны, конечно, хорошо, но порой нужно использовать и другие методы, в том числе и мозги. Судя по генетике, Эванс хоть и не был ими обделен, но пользовался по особым случаям и в порядке исключения. Этого Адам не одобрял и всегда задействовал все ресурсы, которыми наделила его природа.
– Стукач, – только и выдал он, пытаясь заставить сказочного лентяя пошевелить мозгами, ну или хотя бы тем, что ему не отбили в молодости. Ларссон неотрывно следил за его мимикой. Все эмоции Кельта отражались на лице. Прочесть их труда не составляло.
– Билли? – ни черта не врубался Эванс, и, похоже, даже не играл.
– Объясняю, как говорит твоя сестра, на пальцах, – Адаму ожидаемо опять продемонстрировали средний. – Кто-то заметал следы, – очевидный намек на того, чье имя Кельт до сих пор отказывался озвучить.
Их злой гений и неуловимый Джон Доу – бывший ручной киллер мадам Ронье – годами скрывался под именем покойного Кельта, подпортившего легенду внезапным воскрешением. Та виделась практически безупречной: все, кто видел киллера в лицо, оказывались мертвы. Самого Адама от этой участи спасло лишь громкое имя. После столкновения он чудом остался в живых, вернее – в порядке исключения. Новой жертвой подражателя стала мать настоящего Кельта, способная опознать подделку. В ее случае убийца исключения делать не стал: даже в помутненном сознании Шарлотта Эванс представляла угрозу. При пожаре в лечебнице Санспринг кто-то дал возможность спастись двум женщинам: вероятно, миссис Эванс и той, что ушла с ней. Чутье и факты подсказывали Адаму, этим кем-то мог оказаться их завербованный стукач:
– Билли мог вывести, твою мать, Эванс, ты серьезно? – выругался Ларссон,