метнувшегося к нему от ворот крупного пса. Немецкая овчарка взвизгнула, перекувыркнулась и черно-рыжим комком замерла у забора в двух метрах от его ног.
Прикрывая частым огнем из автоматов перелезавших через забор товарищей, разведчики рванулись к окнам первого этажа. В одном из них появился эсэсовец в сером кепи. Григорьев успел заметить его краем глаза. Слишком поздно. Немцу оставалось только нажать спусковой крючок, чтобы прервать жизнь старшего сержанта. Этого эсэсовец сделать не успел. Пуля, выпущенная из снайперской винтовки бывалого сибирского охотника Мельникова, вошла ему аккурат между глаз. Немец повалился на подоконник. Кепи упало с его головы, обнажая светло-русые волосы. На мощном бритом затылке эсэсовца зияло кроваво-черной дырой выходное отверстие.
За домом рванула граната. «Похоже, чехи пошли на штурм», – проскользнуло в голове старшего сержанта. В оконном проеме мелькнул силуэт еще одного эсэсовца. Не теряя времени, Александр кинул туда гранату, кинулся к стене, дождался, пока прогремит взрыв, и снова, держа автомат наготове, бросился к оконному проему. Остальные разведчики действовали так же. Как захватывать здания, заучили еще со Сталинграда – граната впереди, а ты следом, поливая врага огнем из автомата.
Григорьев увидел, как из соседнего окна вылетела граната с длинной деревянной ручкой. Эта была хорошо ему известная немецкая противопехотная М-27. Эсэсовец целился в бойцов экипажа младшего сержанта Богдана Опанасенко, открывавших ворота.
– Ложись! – хриплый крик вырвался из груди старшего сержанта.
Разведчики услышали, попадали на землю рядом с отворенными воротами. Взрывная волна сорвала створку, осколки разлетелись в разные стороны, выбивая щербины на стене дома и каменной кладке забора. Александр Григорьев и подоспевший ему на помощь ефрейтор Михаил Красильников запрыгнули в окно и кинулись в соседнюю комнату, откуда была брошена граната. Немец в каске успел выстрелить из винтовки два раза, но оба раза промахнулся. Две коротких автоматных очереди пронзили его тело. Немец, падая назад, уперся спиной в стену, выронил винтовку, задергался, будто в танце, а затем медленно сполз на пол, оставляя на желтовато-коричневых обоях кровавый след. Григорьев отвел от немца взгляд, выглянул в окно и с облегчением увидел, что все трое – Опанасенко, пулеметчик Петр Долгих и стрелок Константин Вязовский – живы и бегут к дому, а в открытые ими ворота въезжают на мотоцикле Вахтанг Гургенидзе и Федос Якимчик. Григорьев махнул рукой, привлекая внимание Богдана Опанасенко, громко скомандовал:
– Давай со своими на второй этаж! Гургенидзе, Якимчик – оставайтесь на первом, прикроете их. Джумагалиев, Лисковец, Красильников – за мной. Ищем подвал!
Первым вход в подвал обнаружил Джумагалиев. Приготовив гранату, он позвал Александра:
– Командир! Сюда!
Григорьев вбежал на кухню и увидел откинутую крышку подвала, из входа в который торчали ноги в начищенных до блеска немецких сапогах. Рядом