неизмерный круг замкнув, не ты ль
Очнешься вновь, живым, в провалах звездных?
Валерий Брюсов
Космос стоял и не двигался. И была неясность: двигается ли космический корабль Петагма. Но Петагма плыла. И космос шевелился. А через иллюминаторы это не всегда было понятно.
Внутри Петагмы роботы выполняли различные задачи. Остальной состав команды (90 человек) находился в гибернации. Гибернация не была постоянной. На этот счёт нормативные перелётные параметры на корабле выглядели следующим образом: пять лет гибернационного сна и два года активности. Активность. Она, после реабилитационного периода, отхода от гибернации, – в основном вся была направления на расширение ЗУНов: знаний, умений, навыков. "Будущим поселенцам надобно быть подкованными во всех отношениях", – частенько звучало от профессорского состава экипажа.
В гибернационный период андроид Игрек постоянно слагал стихи. Робот-поэт, он что-то пытался рифмовать ещё на Земле. Но рифмовалось у него плохо, оттого стихи он слагал в основном белые. Лишь изредка проскальзывала рифма, во многом благодаря чтению всевозможных стихотворений. Читал он на разных языках. В основном на русском, реже на английском, иногда на японском, совсем мало на идише, армянском и немецком. Слагал же свои стихи Игрек только на русском. Этот язык словно обволакивал всю его операционную систему и как будто определял даже её течение, особенности работы, функционирования.
С другими роботами Игрек взаимодействовал редко, преимущественно по трудовым задачам. Иногда он со всеми андроидами играл в настольные игры.
С выходом из гибернационного сна людской части экипажа, – что-то пробуждалось и в Игреке. И тогда меланхолия уходила из строк его белых стихов. Они с Ванечкой Лазаревым (Джеем) стали лучшими дрзьями.
Гибернационная проблематика заявляла о себе остро. Предыдущие две Миссии (как и эта третья) – в одну сторону: поселение на века. Сигналы от них были краткими: "Миссия №1 достигла места назначения. Гигулатикус пригодна для жизни", "Миссия №2 достигла места назначения и наладила взаимодействие с потомками Миссии №1". Эти сигналы шли до Земли долго. Никакой информации о последствиях гибернации не передавалось этими двумя Миссиями. А на Земле никто не ставил на людях затяжных экспериментов с гибернацией. С обезьянами и свиньями были затяжные эксперименты, а с людьми – нет. А он, этот искусственный сон, на Петагме, от пятилетки к пятилетке, заявлял о себе. В итоге: часть экипажа умерла, включая родителей Ванечки Лазарева (Джея). Когда из жизни ушла мать, ему было 23 биологических года. Когда ушёл отец – 26 лет. Тела умерших предавали космосу. Это было непривычно и странно. Тело тянется к земле. И звучало это криво: предать космосу.
Перед последней пятилеткой Джей освоил уже многие науки, овладел изрядным количеством умений и навыков. Да, в промежутках между какими-то пятилетками он с головой погружался в изучение механики: помимо теории, – объездил и перебрал множество агрегатов в ангаре Петагмы.