с голоду.
– Благодарю тебя, господин! – воскликнула она.
– Твое имя?
– Энбилкар, господин, – ответила она, как было условлено.
Он рассмеялся.
– Это имя воина давних лет. – Он огляделся по сторонам. – Кто-нибудь помнит это имя? Кто-нибудь знает его историю?
Два человека подняли руки. Они улыбались.
– Очень хорошо, в честь моего бравого нового помощника я поведаю вам, мои дорогие друзья, об Энбилкаре из зухритов и о его войне в Аксарте против тех, кто пришел до джадитов, до Ашара и его видений. В этой легенде есть тьма и свет, отважные поступки и самое черное предательство. Подойдите ближе, и я поделюсь ими с вами. О них стоит послушать до самого конца, возлюбленные мои…
Он хорошо рассказывал, ловко разбивая повествование на части, чтобы она могла пронести по кругу чашу, в которую он собирал пожертвования. Людям нужно было заплатить за то, что они уже услышали, чтобы узнать, что будет дальше.
Надия не оставалась все время рядом с ним, чтобы послушать легенду целиком, она делала свою работу, бродила по базару среди прилавков, где торговали множеством вещей, нужных людям: одеждой, украшениями, товарами для дома, книгами, предметами религиозных культов, оружием, амулетами против зла, едой. Кто-то продавал голубей, жаренных с медом. Торговцы предлагали финики и фиги, баранину, кускус с нутом. Она поняла, что проголодалась. Это могло подождать.
Никакого вина и других спиртных напитков, только не на общественном базаре у ашаритов. Хотя многие из них и выпивали у себя дома. Или иногда в компании джадитов или киндатов, в их тавернах и гостиницах, пусть даже это было запрещено. Запреты многое делают привлекательным, часто думала она. Привкус опасности в вине подобен пряностям.
Каждый раз, возвращаясь назад, словно пастух, пригоняющий стадо тех, кого она убедила послушать нового сказителя с юга, она задерживалась на достаточно долгое время, чтобы послушать и убедиться, что этот человек умеет рассказывать истории и соблазнять обещанием большего в паузах, пока сосуд для сбора денег перемещается по кругу. Он называл слушателей «мои дорогие» и «мои возлюбленные», завлекал их, как обычно делают сказители.
Среди людей, окружающих его сейчас, было много женщин всех возрастов. Газзали был красивым мужчиной, и, наверное, некоторые остановившиеся перед ним женщины надеялись, что его взгляд задержится на них. Они не носили вуалей, если принадлежали к мувардийским племенам, но тщательно укрывали лица, если родились в странах востока или были их подданными. Все они молились Ашару, поклонялись звездам его видений, но отличались друг от друга. Точно так же, как ее сородичи-джадиты с востока и с запада.
В Сарантии всего несколько лет назад сидел Восточный патриарх. Сарантия больше нет, как и этого святого человека, каким бы ни было его имя, и преемника у него тоже нет. Мир изменился после того падения. Это и важно, и не важно, думала Надия. По-прежнему необходимо искать себе пищу и кров, пытаться осуществить – в одиночку или с друзьями,