с досады стрельнул ему вслед, но где там! Сильно далеко. Столько мяса улетело из-под носа, жалко!
К вечеру дошли до подбазы на Сухуконе, здесь уже пусто, никого нет, но, самое главное, есть печка в зимовье, мы её натопили и прекрасно переночевали. Утром мы, хорошо отдохнувшие, двинулись дальше. Тропа в основном идёт берегом Непы, хорошие участки мы проскакиваем верхом, задницы наши притерпелись и уже не так сильно страдают от железок на сёдлах, да и день разгулялся, потеплело немного. Мы ходко двигались и даже не могли представить, сколько горя нам придётся хапнуть в этот так хорошо начавшийся день.
В месте впадения ручья Сали пойма Непы расширилась, тайга отступила в стороны, и перед нами раскинулась марь на несколько километров. По болотам тропы обычно идут в несколько ниток, и наша тропа разбегается на несколько, потом сбегается – иди, где хочешь. Славка с Буланым шёл впереди, я немного сзади, и вдруг совсем рядом вспорхнул косач, сидел клевал клюкву между кочек. Буланый с испугу рванулся в сторону, сделал несколько прыжков и провалился передними ногами; пытаясь выскочить, стал со всех сил толкаться задними, и они тоже провалились, весь конь погрузился в болотную жижу, одна голова осталась торчать. Буланка дёргается, мотает головой, бьёт ею по замёрзшему мху, но тот проламывается, и полынья только расширяется.
Что делать? Мы не представляем, как помочь коню, решили снять седло, легче будет. Но как его снять, если пряжки подпруг внизу, под грязью. Славка лёг на край полыньи, опустил руки в чёрную жижу, чтобы расстегнуть пряжки, но, сколько ни шарил, не смог дотянуться. Тогда я подал ему нож – режь ремни! Кое-как седло мы стянули, отбросили в сторону, облегчили нашего коня. А тот подёргается-подёргается, поколотит челюстью по моховой корке, устанет – и стоит, сил набирается. Губа нижняя у него уже разбита, капли крови на мху алеют среди красных ягод клюквы. Нам жалко нашего Буланку, но чем помочь? Пытались его тянуть: один за повод, другой – за хвост, но где такую тушу вытащишь, измучились только. А время между тем склоняется к вечеру: мы вымотались, конь вымотался, надо что-то решать. Мы слышали, что когда падёт лошадь, то у неё отрезают уши и привозят в качестве доказательства, неужели и нам придётся прибегнуть к этому? Да и как отрезать у живой?
Пока мы вместе с Буланкой боролись за его жизнь, полынья наша продвинулась вперёд метров на десять, то есть конь помаленьку передвигался, и в какой-то момент его передние ноги попали на твёрдое, он сумел оттолкнуться и выбросить их наверх, на моховую кочку. Тут уж мы со Славкой не растерялись, давай его тянуть изо всех сил, орать, хлестать, да он и сам в рывок вложил все свои последние силы и выскочил из этой ямы. Мы, обессиленные, упали на мох отдышаться, а Буланка отбежал в сторону и принялся щипать редкие былинки травы своими окровавленными губами.
– Жить будет, – заключил Славка. – Раз траву жрёт – жить будет.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».