в равновесном состоянии сознания, прийти к этому возможно лишь через смену образа жертвы.
Человек – это всегда терпила, братья и сёстры, родители и родственники, друзья и партнеры, начальство и государство, каждый заинтересован подавить самооценку другого в том случае если сам имеет низкую самооценку, а ведь так оно и есть.
Наш агрессор это мы, он показывает нам нашу самооценку через действия которые мы в нем видим и то что мы ощущаем на уровне эмоций. Страх – это страх смерти, мы боимся умереть и поэтому мы в жертве. Страх рождает гнев, на себя и на других, а невозможность изменить реальность погружает в печаль и все эти состояния приравниваются к жертве.
Даже если нас что-то радует то мы становимся привязанными к этому и впадаем в жертву при потере, так что по сути любая реакция на агрессию это принцип жертвы. Мы можем быть в жертве по серьезным причинам и все же при потере вещей, близких, семьи, мы способны вернуть свое состояние из жертвы в спокойного созерцателя.
Психология основана на поддержании жертвы внутри пациента, мастер играет роль родителя и спасает себя как образ ребенка внутри пациента, в то же время сам затрагивает те же психологические триггеры что и его родитель по отношению к нему, создавая перенос на пациента, который ввиду слабой рефлексии реагирует контрпереносом.
Разговор с другими о своих эмоциях это поддержка жертвы внутри себя, отсутствие этого разговора обратная сторона жертвы на которой тоже жертва, ведь до ресоциализации оба поведения ведут к поддержки жертвы, и нужно перестать делать то что обычно делал и сделать наоборот. Если привык возвращаться в контакт, перестать это делать, если привык убегать то вернуться.
Прийти к возможности поддерживать самого себя оптимально можно лишь через равновесие, сквозной линией которого является дихотомия, расщепление реальности на черное и белое, поэтому чем ближе твое сознание к равновесию тем более серьёзные бури вокруг тебя, возрадуйся этому, ты не просто на верном пути, ты отлично справляешься если внутри нее ощущаешь себя спокойно.
Нет разницы что выставлять в качестве своего творения, сублимация в творчестве это точно также как сублимация в наготе, вопрос лишь в глазах смотрящего, которым являешься ты и не являешься им, поскольку до того как ты найдёшь себя через тебя смотрят другие, и все что ты видишь искаженно, это они, но это не ты.
Разрушенная самооценка это невозможность поддерживать свое реальное эго, расшатанное в дискурсе родительского воспитания: докажи, заслужи – через технологии воспитания кнута и пряника, или другими словами тем того что думает о своих желаниях родитель, чью любовь предстоит заслужить чтобы не умереть.
Под страхом смерти ребенок служит родителю как его нарциссическое расширение и фиксирует в сознании когнитивные карты поведения при которых такое доверие возможно заслужить. Эта травматическая связь повторяется в будущем снова и снова, и каждая новая коммуникация лишь