мысленно воскликнула я, пытаясь внушить себе, что никакой. Но разница всё же была. Странно, но мне почему-то хотелось получить одобрение от моего нового старого знакомого. Почему – я не понимала. Может потому, что мама когда-то назвала его моим другом?
– А передай-ка мне ваш диалог. Желательно, дословно. Сможешь? – выдернули меня из безрадостных размышлений.
– Да раз плюнуть, как сказала бы Марья! – бравурно приняла я вызов.
– Тогда поехали! – оповестили меня и развернули к себе лицом.
– А зачем вам? – Я с подозрением взглянула в серьезное лицо напротив. – Тестируете мои способности, да?
– Можешь считать и так, – не стал он спорить. – Ну что, пройдешь тест?
– Да запросто! – усмехнулась я и привычно напрягла память. Поднаторевший в воспоминаниях мозг с радостью подбросил нужную информацию. Перед глазами вместо лица «тестировщика» стала постепенно вырисовываться моя комната. Она разрасталась, наливалась красками и объемом. И вот я уже вижу себя, стоящую напротив деда, и слышу его голос:
«А как же твой Лорд, Катерина? Ты его бросаешь?» – озвучиваю я его слова для Кирилла Андреевича.
«Ну зачем ты так, дед! Я же буду приезжать на выходные…»
«Собаке нужно постоянное внимание».
«Лабрадоры умные и всё понимают!»
«В том-то и дело! Он поймёт, что хозяйка его бросила».
Мне вдруг становится грустно. Очень.
«Но… но я уже оставляла его, кккогда уезжала в школу, – шепчу я, пытаясь сдержать слезы. И, помолчав, добавляю: – Я же не могу всю жизнь прожить в этих стенах…»
«И чем же они тебе не угодили?» – спрашивает дед. В его голосе мне слышится недовольство. И разочарование.
«Понимаешь, – пытаюсь растолковать ему я, – я тут как в капсуле. В полностью стерильной капсуле…»
«В безопасной капсуле!» – поправляет он меня. Как всегда – в своей категоричной манере.
«Пусть так! – не сдаюсь я, – но там – снаружи кипит жизнь! Я хочу ее… прочувствовать… Ощутить все краски…»
«Эта твоя красочная жизнь кишит опасностями! – заявляет дедушка. – Поэтому нет. Из дома будешь ездить».
«Ну какие опасности, дедуль? – уговариваю его, – Чем я важнее остальных?»
Он молчит. Всегда закрывается, когда я задаю вопросы, которые он называет «неудобными».
«Этих самых опасностей у меня будет не больше, чем у других, дедуль. – делаю ещё одну попытку его уговорить, – А если я буду осторожна, то даже и меньше. А я буду! Обещаю».
«Я против!» – категорично заявляет он. И выходит из комнаты. Всё.
– Получается, ты без разрешения переехала в общежитие? И Громов смирился? – удивленно уточнил Кирилл Андреевич. И задумчиво добавил: – Мда… Не похоже на старого лиса. Стареет… О сантиментах глаголет…
– Почему без разрешения? Он разрешил, но позже. После того, как Николай Николаевич попал в аварию. На нашей машине.
– Ясно, – бросил мой «дознаватель» и о чем-то задумался.