послышался стон дверных петель, вслед за ним раздался приятный бархатистый голос:
– Кто кого должен взять замуж?
Я посмотрела на вошедшего в гостиную молодого мужчину и едва не лишилась чувств. Диван подо мной закачался, стены и лица поплыли перед глазами, превратились в размытые пятна. Душа ушла в пятку. Перехватило дыхание. Сердце поначалу замерло, затем забарабанило о ребра, требуя, чтобы его срочно выпустили на свободу.
Это он! Точно он! Незнакомец, что поставил метку на запястье! Пусть на улице было темно, я не обозналась. Тот же голос, те же глаза цвета предгрозового неба, тот же пробирающий до костей взгляд, которым он окинул собравшихся, но затем отчего-то сосредоточил исключительно на мне.
«На ловца и зверь бежит», – запульсировала в голове тревожная мысль.
Я гулко сглотнула и пожелала провалиться сквозь землю. Лучше вовсе превратиться в мириады песчинок, переместиться в свои покои и никогда больше не попадаться на глаза этой ужасной особе.
С его появлением вдовствующая герцогиня заметно преобразилась: вернулась улыбка, со лба исчезла глубокая складка, щеки слегка порозовели. Каждая черта ее красивого лица выражала нынче безусловную любовь – глубокое чувство привязанности матери к своему ребенку.
Вот засада! Хорош поверенный, однако! Почему сразу не заметила кровной связи между леди Леаросс и магом из экипажа? У них ведь столько общего. Судьба послала много подсказок, но я ни одной не разгадала. Даже локон из медальона был частью головоломки. Но нет, не догадалась, не додумалась. Констебль из меня все-таки никудышный. Или попросту сказалась усталость?
В соответствии с этикетом я, мама и Аралим поднялись с насиженных мест, исполнили реверанс и снова опустились на мягкую обивку, как только были удостоены короткого кивка молодого и заносчивого аристократа.
Вскочив с дивана, герцогиня спешно заключила сына в объятия, прямо на наших глазах бегло поцеловала в щеку и произнесла с легким укором:
– Дорогой, я думала, ты пораньше вернешься.
Он не стал ее сторониться. На лице не возникло смущения или оторопи. Значит, никто не пытался разыграть спектакль, чтобы заставить нас поверить в прочную привязанность. Она действительно существовала, чего нельзя было сказать обо мне и маме.
Глядя на леди Леаросс и хозяина поместья, я ощутила болезненный спазм в области груди. Молодой мужчина ничего не сделал, просто пришел домой, но герцогиня смотрела на него, как на великую драгоценность: с любовью и нескрываемым восхищением. Сын был для нее целым миром, безграничной радостью.
Мне тоже хотелось испытать на себе эти чувства. Хоть толику. Но стань я самой императрицей, не увидела бы гордости в маминых глазах. Она продолжила бы смотреть на меня, точно на злейшего врага.
– Дела, мама. Сама понимаешь, первый день, – улыбнулся лорд Леаросс и в очередной раз мазнул по нам взглядом.
Пока мы не вызывали у него особого интереса, и это позволяло сохранять мне видимое спокойствие. Но лучше было поскорее унести отсюда