и набрала номер. Попросила Владимира Туманина, мне сказали, что его сейчас нет на работе, предложили перезвонить попозже и спросили, что передать… Было ли какое-то продолжение? Я не помню… Иногда мне кажется, – что да, – были еще встречи. Но как будто очень талантливый гипнотизер произвел в моей памяти основательную зачистку.
5.3. Клад
Возвращаясь к разговору с Данко, – я действительно размышляла, как на время перепрятать письма Рейна. Дачи у нас не было, в квартиру родителей Данко переместить их было нельзя, т. к. из военкомата, конечно же, будут искать и уже искали Данко именно там. В голову пришел единственный, теперь понятно, что детский вариант, – временно закопать письма Рейна во дворе. И да, поздним весенним вечером Данко взял большую черную сумку с лопатой и банкой с письмами, и ненадолго отлучился.
Помню, я попросила Данко отметить это место во дворе, где он спрятал мой «клад», камнем. Долгое время, проходя мимо, я отмечала взглядом этот камень под деревом. Но когда-то я это делать перестала…
Теперь у меня такое чувство будто моя жизнь вывернута наизнанку… И для самой себя я теперь незнакомка, ведь даже то, что я вспомнила – лишь верхушка айсберга.
А отправным пунктом, как ни крути, в моей жизни всегда был Рейн. До встречи с ним я жила ее предчувствием. Когда мы были вместе, я жила нашей любовью. Когда я его потеряла… долгое время после этого, если я хотела быть счастливой, красивой, выйти замуж, или сделать карьеру, путешествовать, или заниматься благотворительностью, то подсознательно все это было, чтобы показать или доказать ему, ну, и себе, что я это все могу и без него.
Однако, возвращаясь к лакам памяти. Может ли случайно стереться не целиком, а выборочно, какой-то период жизни, лишь важнейшие события?
Я спрашиваю об этом Рейна. На экране моего компьютера замысловатые письмена. Похоже на восточную вязь, написанную справа налево. Компьютерный переводчик дает путанный перевод. Чтение вводит в состояние, наподобие медитации, одновременно мой мозг начинает погружаться в хранилище памяти и вдруг выбрасывает на поверхность еще один эпизод.
5.4. Обыск
Через несколько дней после того, как я передала Данко письма, я точно помню, что это было раннее утро субботы, и мы еще в полусне в постели, раздается звонок в дверь.
Нехорошее чувство, что происходит именно то, чего мы опасались. Данко одевается и перед тем, как выйти, неожиданно сует мне что-то в руки, – «Спрячь это». Он выходит, а я остаюсь сидеть на диване, рассматривая давнюю записку Рейна. Я не знаю, что с ней делать. Успеваю накинуть халат.
Данко возвращается в сопровождении высокого военного. Я выхожу в другую комнату. Мать собирается в магазин, отец, как обычно по выходным, – в яхтклуб. Я остаюсь одна. И прячу записку за манжет халата.
Дверь в комнату открывается, ко мне вплотную подходит огромный плотный военный и будто нависает надо мной, зажимая в угол. И вновь я чувствую себя заторможено, как под гипнозом. Он требует отдать то,