фразе была своя логика, подрывающая доверие к Рейну. Я опять жду. Болею. А потом наступает новый 1985-й год, и я получаю открытку за подписью «Rein»: «С Новым годом! Приезжай летом отдыхать в Пярну». Это было, как плевок. А я была легковерна… и не подумала о том, кто на самом деле послал мне эту открытку за подписью Рейна и с какой целью.
11.2. «Выбери жизнь»[36]
А летом 1985-го я стояла на балконе 9 этажа и смотрела вниз – мысль о том, что страдания можно прекратить разом, соблазняла.
Потом я подумала о том, что возможно надо попробовать стать счастливой снова… Кто знает, ведь я еще не пробовала.
Самой мне никогда не пришло бы в голову подозревать в чем-то собственную тетю. Кроме всего прочего родственники помогали мне материально. Правда, почти всегда в бочке меда оказывалась ложка дегтя. Чаще всего это выражалось в подарках детям, которые после встречи с родственниками сразу же заболевали. Это выбивало меня из колеи, и я, конечно же, подолгу не вспоминала о Рейне. Возможно, тут не было злого умысла, но последовательность событий была именно эта.
Но вот Рейн возвращает мне память. И мозаика складывается в такой узор, что я резко прекращаю общение с тетей.
11.3. «Не подписывай завещания, не читая»
Теперь на экране моего компьютера с подозрительной частотой появляется слово «завещание». Рейн спрашивает меня: «Ты помнишь, я предупреждал тебя относительно завещания?»
«Завещания? Какого завещания?» – недоумеваю я. Когда в какой-то момент в глубине моего сознания что-то вдруг затрепетало, прояснилось и всплыло на поверхность.
«Не подписывай завещание, не читая», – предупредил меня Рейн в один из последних дней, когда мы были вместе. Помню, тогда я, ничего не понимая, переспросила: «Чьего завещания? Все вроде живы и чувствуют себя нормально, никто умирать не собирается». «Не важно чьего. Когда-то этот момент настанет. Не подписывай завещания, не читая», – повторил он еще раз, пристально глядя мне в глаза.
И вот перед моим мысленным взором уже другой эпизод, произошедший много лет назад. Тетя зовет меня в бывшую бабушкину комнату, там же собрались все – моя двоюродная сестра, дядя и сослуживец тети – Иосиф, про которого она сказала, что по совместительству он же и юрист.
Иосиф огласил завещание, по которому оказалось, что мне бабушка оставляет свой шкаф и посуду, а тете и ее семье свою комнату. Затем мне было предложено подписать это завещание. Помню, в голове у меня билась фраза «не подписывай завещания, не читая», но… Тут начался целенаправленный прессинг. Тетя вдруг стала торопить меня, а я пыталась разобраться в тексте. Трудность была в том, что понять его было практически невозможно, потому что это было нечто совершенно неудобоваримое, выраженное казенным юридическим языком, к тому же в очень большом количестве и очень мелким шрифтом. Я растерялась. Тетя выказывала недовольство и все больше меня торопила. В конце концов, я сделала то, чего от меня ожидали все в этой комнате – поставила подпись, не читая.
Некоторое время назад я попросила родственников дать