как переезд в незнакомую суровую Москву, где никто совершенно не ждёт сорокасемилетнего хореографа с провинциальным дипломом. Да и некуда там ехать. Съёмная квартира? Ипотека? Работа на рынке у китайца? Моя жизнь более-менее определённая: дом, работа, раз в неделю встреча с сыном, скоро внучка появится, стану бабушкой. Не мечтал ли ты всю жизнь, Максим, встретить не юную принцессу из королевского дворца, а простую таганрогскую бабулю? – Ирина обнажила свои ямочки на щеках и аппетитно захихикала.
– Зачем ты сразу начинаешь ставить барьеры, у нас с тобой, между прочим, идёт только первый день совместной жизни, – поддержал шутку возлюбленной Максим. Его в этот момент беспокоили не мысли о будущем, а тревога о настоящем, где пришедшая в себя после нетрезвой бессонной ночи Ирина Першина начала возводить стены в только-только начавшихся отношениях. – Я скажу так: меня совершенно не волнует ни мнение коллег, ни мнение родных.
– И даже оценка твоего одноклассника и школьного друга Серёги не смущает? – спросила Ирина, набрасывая на хрупкие плечи свой возбуждающий красный халат.
– А вот здесь даже не знаю, что тебе ответить, – честно признался Макс. – Серёга – это фактор. Возможно, непреодолимый фактор.
– Ну, не сказала бы, что совсем непреодолимый. Серёжа неглупый мальчик, он умеет любить, умеет прощать, готов слушать, понимать и вникать. Просто мне самой будет перед ним неловко, что у нас вот так – всё и сразу, – Ирина скользнула на кухню, включила газовую плиту, поставив на неё чайник. Максим выскочил следом, на ходу застёгивая джинсы.
– Может, снимем квартиру в Таганроге? – нежданно спросил Максим.
– Квартиру в Таганроге? – переспросила Ирина.– И это сразу снимет все внутренние тормоза? Понимаешь, Макс, сегодня ночью наши физические атомы сложились очень удачно, просто превосходно. Пока был в отключке головной центр управления душевными полётами. А теперь заработал центр, и что-то в нём после вчерашнего барахлит. В юности всё в жизни полно романтики, особенно тема любви между особями противоположных полов. Сначала букеты, потом ключи от квартиры, затем дети, море, дача, совместная райская старость. А когда сходятся люди в возрасте, люди с солидным бэкграундом, всё сложней. Нужно уже построенные стены как-то сдвинуть и попытаться перестроить то, что было ранее построено на весь человеческий век, и так, чтобы не заблудиться в новых лабиринтах.
– Но почему ты всё примеряешь к себе? Почему ты совсем не спрашиваешь обо мне и моих размышлениях? – с ноткой капризности бросил Максим.
– Мужчины любят ложь и пафос, – прищурив глаза, улыбнулась Ирина. – Ты кофе или чай?
– Чай. Какая ложь? Какой пафос? – возмутился Максим.
– Не мной сказано, Раневской, кажется: под самым красивым павлиньим хвостом всегда находится обычная куриная задница. Это я к тому, что все слова мертвы, если за ними нет дел. Ты можешь наговорить мне с три короба о своих журналистских или донжуанских подвигах, что с того? Как это отразится в зеркале существующей действительности?
– Ты