узкие. Водитель вошёл в поворот на большой скорости, а там встречная машина. Крепко зацепили друг друга. Наш микроавтобус слетел с дороги и покатился под откос. Мы, трое невольниц, были пристёгнуты ремнями к спинкам сидений – чтобы не выкинули по дороге какой-нибудь фортель. Это нас и спасло. А вот водитель и двое охранников крепко разбились. Охрана сразу окочурилась, водила был без сознания. Так им, гадам, и надо!
– Как вам удалось освободиться от ремней? – спросила Катя. Захваченная рассказом, она забыла о своих бедах.
– Это было не трудно. Главное, что помешать уже никто не мог. Потом приехали полицейские, медики и, к нашему счастью, журналисты с телекамерами. Спрятать нас уже было невозможно. Полдня нас продержали в полицейском участке, а к вечеру передали в российское посольство.
– А как же остальные? Те, кто остался в неволе? Их тоже освободили?
– Я не знаю. На следующий день нас отправили в Россию. На этом моя загранпоездка закончилась.
– Когда я вернусь домой, – сказала Катя, – обязательно уговорю папу взять тебя с нами в Новую Зеландию.
Любаха фыркнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
– Глупая ты ещё, Катька! Ну, ей-богу ребёнок! Папу она уговорит! Да мне твой папаша башку оторвёт.
– Не оторвёт. Я ему всё расскажу, он меня послушает.
– Может, и послушает. Только отдыхать меня отправит не в эту, как её?..
– Новую Зеландию.
– Вот, не в Новую Зеландию, а на речку Колыму. Или на Печёру.
– Но почему ты так уверена в этом?
– Да по кочану! Неужели сама не понимаешь? Я член похитившей тебя банды, соучастник преступления. Что тут неясного?
Катя задумалась на несколько секунд, потом негромко сказала:
– А если ты поможешь мне выбраться отсюда? Это же всё изменит.
Любаха впилась в неё колючим взглядом. Лицо исказила злая усмешка.
– Однако ошиблась я. Ты не глупая, совсем не глупая. Вон как ловко повернула! А какой спектакль с рыданиями устроила! Молодец! Недооценила я тебя. Ничего, впредь буду умнее.
Она поднялась с кровати. Катя, обескураженная таким, неожиданным для неё, поворотом, тоже хотела встать, но Любаха грозно рявкнула:
– Сидеть!
Девочка испуганно замерла на месте. Её надзирательница хотела ещё что-то сказать, но махнула рукой и вышла в коридор. Когда она повернулась, чтобы закрыть дверь, Катя заметила, что губы у неё дрожали, словно женщина готова была расплакаться.
Алексей Игоревич Туманов пребывал в своём кабинете в одиночестве. Вышколенная секретарша Тамара ревностно оберегала покой своего босса. Впрочем, его и так не беспокоили ни сотрудники, ни партнёры: весть о происшествии, вероятно, уже разнеслась по городу и его окрестностям. Тем не менее, большое предприятие продолжало работать как хорошо отлаженный механизм, не смотря на то, что его хозяин вот уже третьи сутки был не у дел.
В кабинет заглянула Тамара:
– Алексей