девочка
– Ничего. Я тебе поесть принесла.
– Ты мне уже приносила поесть.
– Я тебе приносила хлеб и воду. А вот таким ужином я тебя ещё ни разу не угощала.
Она развернула бумагу, и Катя с удивлением увидела сдобную булочку и приличный кусок сервелата.
– Это мне?!
– А что, ты сюда уже кого-то привела? Сейчас проверю, – Любаха демонстративно заглянула под кровать. – Никого здесь больше нет. Значит, тебе.
Катя жадно впилась зубами в колбасу.
– Вот, а говорила, что сервелатом меня здесь кормить не будут, – пробормотала она с набитым ртом.
Люба усмехнулась.
– Ну, говорила. Ты давай, молча жуй, а то отберу.
Катя поперхнулась. Пожалуй, она слишком яростно набросилась на еду. Никогда прежде ей не приходилось голодать.
– Не спеши, – сказала Любаха. – На вот, запей.
Она извлекла из бокового кармана небольшую бутылку кока-колы и протянула девочке.
Катя замотала головой.
– Кока-колу пить нельзя. Она вредная.
Люба иронично взглянула на неё.
– Папа говорит?
Они негромко рассмеялись. Катя взяла бутылку и быстро расправилась с едой. Потом несколько минут женщины сидели молча.
– Слышь, Катюха, а тебе и вправду стало меня жалко? – спросила Люба, не поворачивая головы.
– Да, очень!
– Почему?
– Ты много страдала. Тебя часто обижали.
– Но сейчас-то я тебя обижаю.
– Ну, было в начале. Теперь же ты меня не трогаешь. Даже вот покушать принесла.
Люба грустно усмехнулась.
– Чудачка ты! Я тебя держу взаперти. Неизвестно, что тебя ждёт. Твои близкие сходят с ума от переживаний. А ты мне сочувствуешь!
Катя задумалась, потом сказала:
– Наверное, сейчас тебе по-другому нельзя поступать.
Люба продолжала смотреть перед собой. После небольшой паузы она сказала совершенно спокойным голосом:
– Знаешь, Катюха, за всю жизнь меня никто ни разу не пожалел. Чудно как-то получается, – она опять усмехнулась. – Может быть, тебя и выкрали для того, чтобы хоть кто-нибудь пожалел меня?
– Который час? – спросила Катя.
– Слегка за полночь. На дворе теплынь. Небо усыпано звёздами. Красотища!
Девочка вдруг почувствовала острый приступ тоски. Где-то течёт простая человеческая жизнь. Там поют птицы, шумят деревья, сверкают звёзды. Люди занимаются своими делами, что-то планируют, обсуждают, ссорятся, мирятся. По чьей-то злой воле она вырвана из этого круговорота жизни и помещена в грязную подвальную камеру без окна. Едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться, Катя попросила:
– Люба, можно мне немного побыть во дворе?
Любаха резко переменилась. На лице пролегли жёсткие складки.
– Нет!
– Ну, хоть минуточку?
– Я же сказала: нет!
– Боже мой, Люба, неужели тебе так трудно это сделать для меня? – Катя всё же расплакалась. – Я здесь сойду с ума! Хожу по комнате из угла