а вслед за ним изображение и их возвращение включило этот мир и вместе с ним страх, и ужас, которые были причиной бегства из него, а новый укол снял всего лишь боль, которая была всего лишь поводом уйти-скрыться от всего этого…
В тот день, когда-то, в школе, мечта вспыхнула ослепительным светом надежды-радости-счастья, и всю дорогу домой затаённым предчувствием согревала на морозе и даже северный ветер прямо в лицо не мог погасить жар этого предчувствия, песня рвалась, и ноги сами несли вперёд, и глаза не видели куда ноги несли… и на самой высокой ноте счастья и радости… он спотыкается, почти падает в то самое болото-озеро канализации, возникшее в тумане зловонных испарений, поднимает голову, а там, за болотом дом окнами светит, там мама, а иногда и папа…
«Дом! Я построю дом! Настоящий! Много комнат! Большая кухня! В доме тепло, горячая вода, большие окна, одна сторона в поле, другая на лес, где сосны до неба, где мягкий мох жарким летом хрустит, где белые грибы из мха выглядывают, туалет тёплый… унитаз, а не дырка вонючая, в которую упасть можно, и башня с окнами и балконами вокруг, чтобы во все стороны все дороги видны… что бы на закат смотреть, а восход со стороны поля встречать на первом этаже на террасе… большой камин, что бы костёр мог гореть… И что бы никаких северных сияний или солнца всю ночь и день, и никаких бескрайних песчаных равнин Сибири, или Монгольских степей! Просто лес и поле. Там, на границе, и будет стоять наш дом!»
Дом большой, много комнат и обязательно потайные места, где никто не найдёт! И даже никто никогда не узнает, что такие места есть! Вышел как будто в другую комнату и… ни мама, ни папа и никто! и никогда! не узнает куда вышел… И ни в какой другой комнате никого нет! И все бегают, ищут, беспокоятся, волнуются… А он сидит себе тихонечко, смотрит как они бегают по дому… на больших мониторах, подключённых… подключённых к системе наблюдения, которая по всему дому, даже в туалетах и ванных комнатах, а туалеты будут в каждой спальне, а спальни не в одном коридоре, а в разных частях дома и на разных этажах, что бы ходить по дому и никого не встречать в полуголом или вовсе голом виде, а ещё будут потайные проходы, по которым можно пройти по всему дому и по всем этажам, а его владения – именно так: владения! будут… глубоко под землёй! Вот уже точно – никто, никогда! Не войдёт незаметно и не спросит: «А что это ты делаешь? – не заглянет через плечо, – А что это ты рисуешь? – или, – А что это ты смотришь? А во что это ты играешь? А где ты это взял? А кто тебе это дал?»
Но поделиться радостной вестью не удалось – папа ещё не появился, а мама ушла за продуктами для ужина. А когда мама вернулась – мечта уже затаилась, потому что…
Мама пришла с покупками, ставит сумку на стол, оглядывается, улыбается… надо в ответ тоже улыбнуться, но смотрит она куда-то мимо, не ему улыбается. Он хочет что-то сказать, но она уже опустила голову и неторопливо вынимает продукты, внимательно разглядывая их… кусок мяса, говядина, нежирная, значит не котлеты и не голубцы, несколько