проигрыватель, столы со стульями, диван и два кресла. В шкафу – несколько настольных игр, включая шахматы, шашки, домино. В другой однокомнатной квартире первого этажа находился штаб ДНД (добровольной народной дружины). Штаб был создан по моей инициативе. Дело в том, что в город на строительство второй очереди комбината кроме ребят-строителей, приехавших по комсомольским путёвкам, были направлены и судимые мужчины, заканчивающие свою «отсидку» на поселении, и часть из них временно разместили в нашем общежитии, пока для них ремонтировалось старое здание барачного типа. Конечно, их контролировала милиция: три-четыре раза в месяц они ходили отмечаться в городской участок. Но за закрытыми дверями «своих» квартир они всё-таки умудрялись и распивать спиртные напитки, и курить, и шуметь в позднее время. Коменданту общежития поступало много жалоб. Вот тогда я и высказала идею открыть здесь дополнительный штаб ДНД и дать дружинникам право проверять квартиры в случае необходимости. Идею поддержал участковый милиционер, затем РОВД и горком комсомола. В доме стало спокойно.
ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЛЕВОБЕРЕЖЬЕ!
В выходные дни чаще одна, но иногда и с Надей я рвалась не в Москву и не в областной центр, а на Левобережье Романовска Приволжского: переплывала на теплоходе или пароме, пока в конце ноября не замёрзла Волга и не закрылась переправа. Надя не понимала моего рвения туда, чтобы просто побродить по полюбившимся местам, и предпочитала в такие дни поваляться с книжкой или встретиться с подружками в молодёжном кафе.
Я разглядывала старинные здания. Но особое внимание притягивали церкви и храмы. Их было пять на этой стороне городка, и я с упоением зарисовывала их силуэты. Православные церкви отличаются от католических вертикалью, это придаёт им воздушность и лёгкость по сравнению с массивностью каменных католических церковных сооружений. Я бы назвала этот стиль эклектикой, потому что церковные сооружения Романовска Приволжского объединили в себе сразу несколько направлений: и древнерусский, и московское барокко, и русское узорочье, и ампир, и даже готику за счёт большого количества пирамидальных башен, окон, шатров и колоколен.
Мне нравилось сидеть на скамейке на красивой набережной Левобережья, засматриваться на Волгу и проплывающие по ней большие корабли и скоростные пассажирские речные теплоходы «Ракета» и «Метеор» на подводных крыльях, любоваться великолепным собором и даже деревянными серенькими покосившимися домиками, над которыми нависал этот величественный собор. Издали эти домики были миленькими и какими-то игрушечными, картинными, как у Кустодиева на его полотнах.
Конечно же, я часто ловила любопытные взгляды жителей Левобережья. Вскоре я поняла, что население этой части города жило более обособленно: здесь не было приезжих, потому что не было больших предприятий с рабочими местами, не сносились старые постройки и не возводились многоэтажки. Жители были подлинными коренными романовчанами: