Линетт Нони

Предатели крови


Скачать книгу

невольно фыркнула от смеха.

      Креста вновь посерьезнела и тихо добавила:

      – Все заслуживают, чтобы за них боролись, даже когда – особенно когда – ты сам за себя бороться не в состоянии. Когда-то ты тоже так сделала. Боролась за меня, спасла мне жизнь, и с тех пор я каждый день тебя ненавидела, потому что мне приходилось делать то же самое: бороться, каждый день бороться, день за днем. А это нелегко. Трудно, мучительно, больно. Но потом я поняла, что это тоже часть жизни, и когда-нибудь все окупится. Пришлось в это поверить – за себя и за тебя.

      И она закончила громче и тверже:

      – Так что поднимай зад, лекарь. Пора тренироваться.

      Киву охватила буря эмоций: огорчение, гнев, раздражение, но вместе с тем и проблеск чувства, которого она не испытывала уже очень давно – надежды.

      Креста была права: ради близких Кива обязана встать, держаться, сражаться. Она не представляла, как все исправить, и не знала, будет ли у нее вообще возможность, учитывая, что она сидит в тюрьме, но, если есть хоть малейший шанс заслужить их прощение, она должна постараться. Ради них – и ради себя.

      Так что она поднялась на ноги.

      А потом под понукания Кресты Кива принялась выполнять упражнения, которые Кэлдон каждое утро вбивал в нее в Речном дворце. Ящика, на который нужно вставать, у нее не было, так что вместо этого она приседала, пока не начали гореть бедра. Пробежаться вокруг казарм она не могла, и потому трусила на месте, пока не завопили легкие. Тренировочного меча не имелось, но она все равно припомнила и повторила все выпады и блоки, пока по лицу не покатился пот.

      Креста сдержала обещание и все это время рассказывала о себе.

      – Я уже говорила, что мне было десять, когда сестра свалилась с передозом, – сказала она, пока Кива стояла на одной ноге, высоко задрав руки. – Через год батя вышел из себя, как никогда раньше, и начал вымещать злобу на мне. Но сестра вмешалась, попыталась его остановить, бросилась мне на защиту с неожиданной для него яростью. Он… Она… Они…

      Креста умолкла. А когда заговорила вновь, голос был жестким и спокойным:

      – За одну ночь я потеряла всех, кроме матери. А мне было всего одиннадцать. Мы остались одни, перепуганные, из имущества – только одежда на нас. Я до сих пор не представляю, как мы пережили те первые пару недель.

      Кива не могла вздохнуть, слыша, какая боль скрывается за каждым словом. Чувствуя эту боль. Правая нога задрожала, так что она опустила ее на землю и подняла другую, снова подняла руки и замерла.

      – После этого мы долго жили чужой милостью – бродили от деревни к деревне, выбирались из Мирравена на юг и наконец незаконно перешли границу Эвалона.

      Кива так удивилась, что переспросила:

      – Так ты из Мирравена?

      – Когда-то там жила.

      – У тебя нет акцента.

      – Когда мы перешли границу, нам не хотелось выделяться, – ответила Креста. – Спрятать от других то, что не хочешь показывать, просто. Уж тебе ли не знать.

      Признав ее правоту, Кива снова сменила ногу.

      – Несколько лет мы бесцельно бродили, нигде не оставаясь надолго. У матери не было