застучала по неровной брусчатке улочек, поднимаясь к нависающему замку, и Киву пробрало до мурашек. Она попыталась посмотреть в окошко, но в темноте мало что получалось разглядеть, здания сливались воедино, а горожане, которым хватило отваги выйти на пронизывающий холод, накидывали капюшоны плотных плащей. Если в Мирравене таким было лето, Киве и представлять не хотелось, какими кошмарными были зимние месяцы. Она провела руками по дорожной одежде, которую ей выдали вскоре после отъезда из Залиндова – темно-зеленая рубашка с поясом, коричневые штаны и пара теплых сапог, – и ощутила благодарность за то, что ее стражи, суровые и немногословные, все-таки давали ей каждую ночь теплое одеяло. Вообще говоря, они хорошо о ней заботились – уж куда лучше, чем все, с кем она столкнулась в Залиндове.
Кива вспомнила о Кресте, все еще запертой в тюрьме, и сердце сжалось, но она сказала себе, что если Креста продержалась в каменоломне пять долгих лет, то и еще немного протянет. Хотелось думать, что после проведенных вместе дней Креста будет верить, что Кива за ней вернется, что Креста понимает, скольким Кива ей обязана и что она непременно вернет этот долг, как только подвернется возможность.
Когда карета добралась до верхней точки города и замедлила ход, Кива выбросила рыжую из головы и насторожилась. Она торопливо прикинула, не стоит ли выпрыгнуть и убежать – все лучше, чем встречаться с сестрой и будущим зятем, – но одного взгляда на бдительную мирравенку напротив хватило, чтобы понять, что ничего не выйдет.
Когда они пересекли каменный подъемный мост – и как только местные ухитрились выкопать ров в горе? – Кива собралась с духом и постаралась, как могла, успокоить дыхание. Что бы сестра ни заявила в свою защиту, ее поступков ничем не извинить. Кива не собиралась ни сдаваться, ни прощать. По крайней мере, пока Зулика не вернет краденую корону. А этого, как Кива уже поняла, не произойдет.
Миновав двое железных ворот, карета наконец стала замедлять ход у подножия гранитной лестницы, что вела ко входу в замок. Наверху кто-то стоял, но яркий люминиевый свет освещал его со спины, и лица было не разглядеть. Однако силуэт был женский, и на мгновение у Кивы перехватило дыхание, но потом они подъехали ближе, и она увидела, что это не ее сестра, так что сердце вновь унялось.
«Я не готова», – подумала Кива, не представляя, где найти силы встретиться с Зуликой после всего, что та натворила.
Предательство.
Смертельная магия.
Ангельская пыль.
Заключение.
Слишком много всего.
«А выбора-то все равно нет», – поняла Кива, собираясь с духом; стражница отперла дверь кареты и выпихнула Киву на мороз.
Кива скатилась по ступенькам и метнула на мирравенку гневный взгляд, но та, не обратив внимания, махнула солдатам на облучке и остальным, кто сопровождал их верхом. После быстрого обмена кивками мирравенцы отправились дальше в замковый двор – очевидно, в поисках конюшни и казарм.
Теперь,