с грохотом захлопнул дверцу и, разминая сонное, непослушное тело, тронулся прочь.
После неожиданно теплой для такой колымаги кабины и сна, который сморил его полчаса назад, его телу теперь было зябко и неуютно в этом мире. «Нужно хотя бы рукой помахать», – подумал он о водителе, но пока оборачивался, грузовик тронулся и начал разворачиваться по следам местного автобуса. Шоферу, который одновременно крутил руль и поправлял съехавшую на бок меховую шапку, было уже явно не до Сергея. Что ж, ему тоже наплевать. И Сергей, махнув рукой в пространство, побрел к магазину.
Всем наплевать друг на друга, вот и славно. Даже замечательно!
Магазин еще светился, и от этого стало теплее. В магазине много вкусных продуктов, он сейчас купит их целый пакет и побредет на лыжах к себе. Или не побредет. Кто сегодня работает, Анжелинка? Тогда может быть и не побредет. Хотя нет, все равно побредет. Почему-то очень хочется домой. И тупо сидеть и слушать радио. А этот, – подумал он про водителя, – этот будет еще минут сорок трястись в своей колымаге до автобазы. Потом только минут через сорок попадет в свой квадратный дом. Квадратную квартиру с квадратной мебелью, где он будет сидеть за квадратным столом, смотреть квадратный телевизор. И пить водку.
Что-то со мной не то, – пронеслось где-то на периферии сознания. Словно в каком-то облаке или скафандре: мир неярок и беден, движения скованы. Тьфу, гадость какая. Сергей поморщился. Тело, живущее какой-то своей целеустремленной жизнью, подняло руку, толкнуло дверь магазина и вошло в свет.
– О-х-оо! – из-за дверного проема за прилавком появилась Анжелина. Мягкая, белая и в белом халате. – Ты уж совсем поздно. Я-то лыжи-то твои уж во двор выставила. Ну, там, за ящиками, – обратилась она к нему. Или к его телу?
– А-а-а…, – махнул рукой Сергей и огляделся. – Что это вы вдруг столько всего? – ветхие витрины были завалены красивыми импортными упаковками и бутылками. – У тебя ж тут это и за год не раскупят. Испортится же.
– Много ты знаешь! Там, у водохранилища Домик рыбака какой-то банк арендовал. Все французское шампанское уже скупили. Понял?
– Может и я чего куплю…
– Только быстрее, – поторопила Анжелина, и, посмотрев на свои часы, воскликнула, – Ого! Девятый уже. Ничего себе, цветочки!
Сергей изучал ценники. Детский Анжелинкин подчерк, аккуратные цифры с круглыми нулями. Она была отличницей, это – точно. Аккуратной, исполнительной, с хорошей кожей и пухлыми щеками. И каждое утро ездила на школьном автобусе до станции. Где в длинном желтом здании лицемерные учительницы ставили ее в пример. Эх, Анжелинка.
Кто из этих банкиров может предположить, что та отличница жива до сих пор? Что девушка за цветастым прилавком, в которой вас, господа богатые отдыхающие из далекой турбазы, интересуют только цифры, которая она произнесет, и, нежное тело, которое не может не привлечь внимание любого ценителя женщин – эта девушка не убила в себе,