бриллианты, – напело существо мимо нот. Горянова перекосило. У него и с нормальными певцами были натянутые отношения, а с не попадающими в ноты и подавно.
– Лучшие друзья девушек, молодой человек, – это мозги. Все остальное – понты и дань моде, – расстроил патлатого Петр и сел в машину.
Глава 8
Слезы застилали мир мокрой пеленой, размывая очертания всего и всех. Подвернутая нога монотонно ныла, что устала нести на себе груз всех жизненных неурядиц и очень хочет в отпуск. Если бы с утра Полина не видела календарь, решила бы, что сегодня пятница тринадцатое. Но коварное изделие отечественной печати утверждало, что день недели совпал с прогнозом несчастий, а вот число нет.
«За что?» – билась в голове одна и та же мысль.
«За глаза твои красивые. И не только глаза,» – съязвил внутренний голос.
«Я же повода не давала!» – возмутилась Полина.
«Как? – удивился неуемный прокурор. – Прижималась? Целовалась? А что с честью, прости Господи, расстаться не успела, так Степановне спасибо сказать нужно!»
Все вещдоки резво пробежали перед глазами, вызывая нездоровый румянец. Стоящая рядом бабулька отодвинулась от греха подальше. Мало ли, что подхватить можно от таких хилых.
От остановки Полина с трудом доковыляла до подъезда, вычеркнув магазин и продукты из перечня жизненно необходимого. К счастью, бабушек на лавочке не было. Девушка выдохнула, собрала остатки сил и характера и спряталась в спасительном уединении квартиры.
Жутко неудобные туфли остались на коврике. Босые ступни прошлепали в спальню. Зашуршала обертка. Скрипнул матрас. От дурманящего аромата сладких южных слив с мясистым нутром закружилась голова.
«Я только одну. Одну можно,» – убедила себя Полина и целиком засунула крупную конфету в рот. Зажмурилась и не сдержала стон наслаждения.
«Поля, держи себя в руках! – буркнула совесть. – Вдруг соседи услышат. Что подумают?»
«Что я падшая женщина! – огрызнулась Полина. – Как некоторые недалекие уже подумали».
Пошевелила пальчиками, разминая затекшие стопы, перевернулась на живот, набрала сообщение, предупреждая, что с завтрашнего дня уходит на больничный. Ей еще в тот злополучный день предлагали, но она же ответственная, ей же детей жалко.
«Зато тебя никому не жалко,» – успокоила саму себя и уснула.
А тем временем Горянов выслушивал от Томбасова, как Олег Викторович любит своих подопечных, а с ними подчиненных, и что он планирует делать в ближайшем будущем.
– В монастырь уйду! Как дети малые! – бушевал владелец заводов, газет, пароходов и еще кое-чего по мелочи.
– Олег, ну хоть ты дай объяснить! – возмутился Петр Иванович.
– В смысле – хоть я? – удивился Томбасов. Если Горянов ставил цель, то удержать его от выполнения было невозможно. Или возможно?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную