сестра обкалывала ранение на плече Николая обезболивающим препаратом.
– Доктор, может до госпиталя потерпеть? – умоляюще произнес Коля, глядя как хирург берет скальпель и пинцет.
Медсестра ласково взглянула в глаза раненному бойцу и успокаивающе сказала:
– Потерпи родной, рана не опасная, Николай Фомич мигом достанет пулю, он у нас в этом деле большой мастер.
Коля, застеснявшись перед симпатичной девушкой, сомкнул веки, давая понять, что готов. После укола он не чувствовал боль на открытой поверхности кожи, но как только инструмент хирурга проник вглубь раны и коснулся металла, Николай дернулся всем телом. Санитар и сестра, ухватив его за руки, придавили к столу. Как и обещала симпатичная медсестра, операция быстро закончилось и, когда раненный боец открыл глаза, то увидел, как хирург собирается выбросить пулю.
– А можно я оставлю ее себе на память? – спросил он доктора.
Врач кивнул и сквозь повязку обратился к сестре:
– Любаша, перевяжи больного и вколи еще один обезболивающий, а я пока осмотрю следующего, и не забудь перед отправкой отдать ему талисман.
Ближе к вечеру подъехали две санитарные машины и раненных бойцов, осторожно переместили в кузов для отправки в госпиталь. Люба бережно поправила под головой Николая телогрейку и на прощание сунула ему в руку пулю, извлеченную из плеча.
Через два дня к Коле пришел его друг Лешка и принес гостинцы от сослуживцев из разведотделения.
– Колек, а знаешь, командир за тебя хлопочет, – с захлебом рассказывал Леха, – говорит, подал рапорт, чтобы тебя освободили досрочно и снова направили в полк. Ты геройский подвиг совершил.
– Да ладно, что я один там был, а тебя с Мишкой разве командир обошел вниманием?
– Наверняка и нас освободят, а тебе орден – железно обеспечен.
– Ага, сейчас, если только орден «Сутулова» вручат, – усмехнулся Николай. – Письма были?
– Нам с тобой нет. Мишке из Ленинграда казенная бумага пришла, правда запоздала, прикинь Колек, у него там мать и трехлетняя сестренка с голоду умерли. Батька под Киевом погиб, теперь Мишка, совсем сирота.
– Да, кабы не война проклятая, – вздохнул тяжело Коля, потирая ноющее от боли плечо, – может, и наша жизнь по-другому бы пошла.
– Да, Колек, я бы не полез с голодухи за картошкой на овощной склад, а ты бы не прогулял смену на заводе. Спасибо родной стране, влупили нам с тобой срока по самое не люблю.
– Ты хоть за кражу в тюрьму попал, а я, за какие коврижки? – возмутился Коля, – какой гад выдумал, чтобы людей за прогул судить. Знаешь, как обидно. Я ведь по уважительной причине прогулял, мамка сильно захворала, и мне нужно было в другой конец города за лекарством смотаться. Так разве послушали следаки?! Впарили мне статью за самовольный уход с военного производства, а я ведь тогда еще малолеткой был.
– Коль, а тебя в лагерь отправили или сразу в армию призвали?
– Ты что, с Луны свалился, я год почти отсидел, только