меня с ног до головы с высоты своего немаленького роста. Её глаза были холодны, уголки рта растянулись в кривой усмешке, и она производила впечатление человека, требующего обращения «ваше величество». У неё была неестественно прямая спина, из-за чего она походила на строгую директрису. Как почти у всех в её ковене, у неё были тонкие, брезгливо подрагивающие губы, высокий лоб и подвижные высокомерные брови. Она уставилась мне в глаза с цепкостью лазерного прицела, и под её пристальным взглядом меня охватила робость.
– Можешь звать меня тётей Морган, – сказала она, не меняясь в лице.
Тётя Конни пихнула меня локтем в бок, и я послушно ответила:
– Надеюсь, сегодня я официально присоединюсь к ковену, для меня это станет огромной честью.
Тётя Конни взглянула на свой таймер, сощурилась на звёзды и кивнула. Настал час двум ветвям нашей семьи объединиться.
Морганы, как по негласному приказу, направились к нам.
Все ведьмы стали кругом и вытянули руки, как делают товарищи по команде перед началом матча. Моя кузина Мирабель, оказавшаяся напротив меня, при этом протяжно вздохнула, и высокомерные брови тёти Морган взлетели на лоб. Мама слегка толкнула меня, призывая тоже вытянуть руку.
– Простите, – прошептала я, ткнув пальцами в чью-то ладонь. Потом кто-то шлёпнул меня по кисти, и мой взгляд заметался по кругу в поисках того, кто пытался меня из него выдавить.
Младшая Морган – та самая, что едва не прервала нас раньше, моя высокая ровесница – изогнула брови и с самодовольным видом опустила ладонь поверх всех остальных. У неё были две коротенькие косички, выбившиеся из них волосы окружали её голову небольшим облаком, и ужасно снисходительный нос. Она мне ухмыльнулась, после чего задрала голову и во все глаза уставилась в небо.
Все в кругу подобрались и замерли, а затем как один приподняли руки, образовав конус.
Я подняла голову. Небо над нами расчерчивала чёрная паутина почти полностью облетевших веток. В это время года на смену листьям приходило нечто другое… магия.
– Звёзды знают, – сказала тётя Морган.
– Звёзды знают, – повторили все остальные, и впервые я тоже это почувствовала. А затем и увидела.
– Они падают! – ахнула я, и мама на меня шикнула. – О… звёзды!
Потому что это были самые настоящие звёзды, и, падая к нашим поднятым рукам в туннеле из света, они становились всё меньше и меньше.
Магия окатила нас светом, и впервые я ощутила её чарующее покалывание. Крошечные лучики лились по нашим рукам и обвивались вокруг нас. Я будто оказалась внутри облака из нежнейших лепестков и невольно заёрзала, чтобы их смахнуть, но мама положила руку мне на плечо, удерживая.
Магия покрыла как конфетти головы и плечи собравшихся ведьм и замерцала как кристаллическая перхоть. За конусом из рук я едва могла разглядеть тётю Морган, но она определённо светилась ярче остальных, как если бы свет был железными опилками, а она – магнитом. Магия тянулась к ней, концентрируясь на её голове и в