всего лишь склянка с зельем. С ней ничего страшного не случится. Очнется через часик и даже не вспомнит, – оправдывался симпатичный юноша в клетчатой рубашке.
– Фиса не без интереса его осмотрела. На вид парню было лет девятнадцать. Он был немного выше Панина, крепко сложен и по-своему красив. У парня было приятное лицо. А еще от него веяло какой-то особенной смесью дружелюбия и роковой загадочности. Вы бы видели его глаза… Именно про такие поют: «Очи черные, очи жгучие…». Порой кажется, что это обычные карие глаза, но стоит чуть-чуть убрать свет, как в них появляется зловещая тайна и необычайная притягательность.
– Фиса, проснись и пой! – раздался над ухом знакомый голос. – У нас не больше получаса!
– Я в курсе.
– Чего тогда сидишь? Шевели копытами!
– Вася, не паникуй!
– Я совершенно спокоен. Сегодня просто великолепный день! Самый лучший мой день рождения! Сначала собаки-шахматисты и болтливая кошка, потом газета про гоблинов и вампиров, затем спуск из окна, с учетом того, что я боюсь высоты, парочка бесшабашных магов-милиционеров и маньяк с серпом на десерт! А так я совершенно спокоен и день сегодня крайне удачный! Особенно для знакомства со своим ангелом-хранителем, – констатировал Панин.
– Извините, что вмешиваюсь, но нам надо спешить, – в комнату вошел парень в клетчатой рубашке. В одной руке он держал теплую темно-зеленую куртку, а в другой – дорожную сумку.
– Давно пора, – встрепенулся Вася и помчался прочь из квартиры.
– Куда пойдем? – спросила Анфиса нового знакомого, имени которого она даже не знала, когда они вслед за Паниным вышли из подъезда.
– А ты куда хочешь? – ответил вопросом на вопрос незнакомец.
– Мне нужно в Тимор, – деловито ответила Муромцева.
– Тогда нам по пути.
– Ты там живешь? Как тебя зовут? Кто такая Лиана? Кого ты ударил склянкой? В конце концов, где находится этот Тимор?! – из Фисы градом посыпались вопросы, а потом и рассказ обо всем, что с ними произошло за последние два дня. Любой другой человек не стал бы и пытаться выслушать такое количество вопросов и найти на них ответы, но только не этот юноша. Муромцевой очень повезло, что она его встретила. Впервые в жизни Анфиса получила столь подробные и понятные ответы на свои вопросы.
– Меня зовут Смерт Несчастный, – начал незнакомец свой рассказ.
* * *
Мир волшебников представлял собой разобранный пазл, картинка которого никак не хотела собираться. Стоило соединить одну часть с частью, допустим, N, как другая, уже соединенная с N часть, обязательно переставала подходить. Единственным сложившимся элементом в этой борьбе за результат была рамка, представления о которой настолько вросли в сознание людей, что никто уже не видел ее иначе. Рамка была основой пазла, его неизменным контуром. При этом жизнь «обитателей рамки» никого не интересовала, чего нельзя было сказать о «жителях середины», чей имидж ставился